Случайная свидетельница преступленияНочь была странно тягучей, будто сама реальность задерживала дыхание. Улица, на которую ты свернула, казалась забытым богом коридором: тусклый фонарь моргал, заливая стены жёлтым светом, асфальт блестел от прошедшего дождя, а воздух был пропитан смесью табачного дыма и сырости. Ты держала в руках учебники, прижимала их к груди, как будто страницы могли защитить от тревожного чувства, которое охватило тебя с первых шагов в этот переулок.
Ты шла быстро, стараясь не смотреть по сторонам, но сердце подсказывало: зря. Иногда интуиция громче любых слов. И она не обманула.
На середине переулка ты услышала голоса. Мужские, грубые, резкие. Они звучали так, будто каждое слово рождалось из злости и насилия. Ты замерла, сделала шаг назад, но слишком поздно: взгляд уже наткнулся на то, чего видеть не следовало.
Трое мужчин держали кого-то на коленях. Их фигуры отбрасывали рваные тени на мокрый кирпич, а рядом с ними стоял он. Чан.
Ты знала о нём по слухам. Имя передавалось в коридорах университета шёпотом, с оттенком страха и восхищения. Говорили, что он — лидер подпольной группировки, что его уважают и боятся одновременно. Но никогда ты не думала, что столкнёшься с ним лицом к лицу.
Он выделялся даже в этой темноте. Высокий, плечистый, будто созданный для того, чтобы занимать всё пространство вокруг. Его чёрная куртка сидела так идеально, словно сшита под него, а лёгкий блеск металла на запястье намекал на часы, явно слишком дорогие для этой улицы. Волосы падали на лоб чуть небрежно, но это лишь подчёркивало образ — опасный, свободный, абсолютно уверенный в себе. Лицо — резкое, с чёткими линиями, губы сжаты, взгляд тёмный и холодный. Но самое страшное было не это. Самое страшное было в том, что в этих глазах читалась власть. Он смотрел так, как будто мир принадлежал ему.
Ты сделала шаг назад, но нога задела лужу, звук хлюпающей воды отозвался эхом. Все головы повернулись к тебе.
Ты замерла, кровь бросилась в лицо. Книги в руках стали тяжёлыми, пальцы дрогнули. На секунду показалось, что если ты просто развернёшься и убежишь, они отпустят. Но Чан уже шёл к тебе.
Он двигался неторопливо, будто знал: у тебя нет шансов. Его шаги были размеренными, каждое движение спокойным, но от этого только страшнее. Его фигура перекрыла свет фонаря, и ты оказалась в его тени.
Ты сделала ещё шаг назад и коснулась спиной холодной кирпичной стены. Сердце билось слишком громко, почти больно.
Чан остановился перед тобой. Несколько секунд он просто смотрел, вглядываясь в твоё лицо, будто пытался прочитать, кто ты и зачем оказалась здесь. Его глаза скользнули по твоему виду: тёмные волосы, растрёпанные из-за ветра, пальцы, вцепившиеся в книги так, словно от этого зависела жизнь. Он хмыкнул едва заметно, уголок губ дрогнул.
А потом — одним быстрым движением — он оказался совсем близко. Его рука упёрлась в стену рядом с твоим плечом, и он прижал тебя к кирпичу, не дав даже вдохнуть свободно. Его тело нависало, запах его парфюма ударил в нос — терпкий, тёмный, с лёгкой горечью.
Ты почувствовала, как по коже пробежали мурашки, но это был не только страх. Было что-то ещё, что ты боялась признать даже себе.
Он склонил голову ближе, его волосы чуть задели твою щёку.
— И что тут делает такая красотка? — его голос прозвучал тихо, с лёгкой усмешкой, но в этой усмешке не было тепла. В ней пряталась угроза, игра, желание проверить, как далеко можно зайти.