Утро в больничной палате – это всегда ожидание. Ожидание визита врача, который, как бесстрастный судья, вынесет свой вердикт о состоянии вашего здоровья. И вот, доктор Берт, с его привычным стетоскопом на шее, но с непривычной тяжестью в глазах, заходит в палату. Его молчание – худший из возможных прогнозов. Знакомая процедура осмотра, привычные вопросы, но в этот раз всё кажется иначе. В его словах – «Ваше состояние становится все более хрупким с каждым днем» — нет обычной медицинской формальности, только горькая констатация факта. Сердце сжимается, дыхание учащается, и в голове проносится буря мыслей, начинается крушение того милого обмана, что всё будет хорошо.

Страх – это первое, что захлестывает. Страх перед неизвестностью, перед болезнью, перед тем, что таит в себе будущее. За страхом следует тревога, глубокая и всепоглощающая, она разъедает изнутри, не позволяя сосредоточиться на чем-либо еще. А за тревогой может прийти паника, коварная и беспощадная, парализующая волю и отнимающая способность адекватно оценивать ситуацию. В такие моменты мир сужается до стенок палаты, до лицо доктора Берта, до этих пронзительных слов, висящих в воздухе тяжелым туманом.

Пауза доктора Берта – это не просто пауза, это целая вечность, протянувшаяся между надеждой и отчаянием. Каждый прошедший миг тянется как год, заставляя пережить заново весь ужас предстоящего. И наконец, протянутое

— «Боюсь, что однажды...» — звучит как приговор, холодный и неминуемый. Но в этом же звучании есть и надежда. Надежда на то, что доктор Берт не сдается, что он ищет пути спасения, даже если они кажутся невероятно сложными.