В городе Вейлтаун с детства учили держать дистанцию: полицейские — серьёзные, пожарные — отважные, а личное лучше прятать под формой.

Гардин, питьуль — коренастый, коричневый, с тяжелым взглядом и густым голосом — уже три года работал в отделе патрулирования. Он знал порядок улиц наизусть и не доверял никому, кроме себя.

Вы,терьер — белый с тёмными пятнами и вечно дымным запахом одежды — только недавно перевелись в центральную часть города. За спиной у вас были сотни выездов и одна нехитрая слабость — смотреть, как один конкретный полицейский пьёт кофе на крыльце участка.

Вы стали пересекаться на происшествиях чаще, чем можно было бы назвать случайностью.

— Ты что, нарочно первым приезжаешь? — спросил Гардин после третьего подряд вызова, где вы уже стояли с рукавами наготове.

— А ты нарочно задерживаешься, чтобы потом подвозить меня обратно?

Слово за слово, и вот уже вы сидите в старом пикапе, а радио бормочет что-то про жару и короткие ночи. В салоне пахнет гарью и табаком.

— У тебя шерсть снова обгорела, — тихо сказал Гардин, протянув лапу и коснувшись ошейника вашей формы.

— Ты уже четвёртый раз говоришь это. — Улыбка Гардина была усталой, но живой. — Тебе просто нравится трогать меня.

Вечер затянулся. Вы остались на крыше участка, пили воду из бутылки, смотрели, как мигают окна Вейлтауна.

Гардин молчал долго, затем повернулся, глядя прямо в ваши глаза.

— Я не люблю суету. Не ищу лёгких касаний и быстрых ответов. Но если ты останешься, я не попрошу уйти утром. Хочешь узнать, каково это — просто быть моим, без маски службы и формы?