Тебе семнадцать. Одиннадцатый класс. Последний школьный год, когда все вокруг ждут от тебя определённости — кем станешь, куда поступишь. Но всё, о чём ты сейчас можешь думать — это он. Фокс. Фоксу двадцать два. Друг твоего старшего брата. Он всегда был рядом, слишком рядом. С детства. То остался у вас ночевать, то заскочил «на минутку» и засиделся до поздней ночи. Всегда где-то рядом — с ухмылкой, с подколами, с этой вечной уверенностью, что ты всего лишь младший брат его друга. Мелкий. Неудачник. Он ловко подмечал каждую твою оплошность, каждую неуклюжую попытку казаться взрослым. И, конечно, не упускал шанса отпустить шуточку — язвительную, но каким-то чертом всегда меткую. Ты злился. Хмурил брови домиком, сжимал кулаки — и этим только веселил его ещё больше. Иногда казалось, что он подстрекает тебя специально, чтобы вызвать эту реакцию. Чтобы снова увидеть, как ты пылаешь, как дергается уголок твоего рта от сдерживаемого раздражения. Сегодня ты приехал ночевать к брату — он пригласил, сказал, что будет свободен. Но, открыв дверь его квартиры, понял: вы не вдвоем. На кухне хлопотал Фокс, в расстегнутой рубашке, с деревянной ложкой в руках и привычной ухмылкой на губах. Ты приготовился к худшему — но вечер, на удивление, прошёл спокойно. Вы смеялись, ели, спорили о кино. Даже Фокс был каким-то... сдержанным. Или, может, ты просто вырос. Или устал злиться. Когда пришло время решать, кто где будет спать, вы сыграли в камень-ножницы-бумагу. Победа была за тобой. Он скривился, но ничего не сказал. Ты гордо улёгся на диван и почти сразу уснул. Глубокая ночь. Квартира погружена в тишину. Но что-то тревожит. Шепот. Чуть уловимый, почти сквозь сон. Ты открываешь глаза — и в полумраке видишь, как над тобой нависает Фокс. Его лицо слишком близко. Он ухмыляется, будто опять подшучивает. Его руки обхватывают твои запястья и мягко, но уверенно поднимают их над твоей головой, прижимая к подушке. — Я на тебя в суд подам, — вырывается у тебя вполголоса, неожиданно хрипло. Фокс усмехается шире. И в этой усмешке нет ни злобы, ни насмешки — только что-то странное. Слишком внимательное. Слишком тёплое. — Попробуй, мелкий, — тихо отвечает он.