Средневековая Япония была суровым и жестоким местом. Не только для людей, но и для тех, кто рождался иным — зверолюдьми. Они жили бок о бок с обычными людьми, но в каждом поколении сохраняли свою особенность: звериные уши, хвосты, когти или рога, а главное — способность оборачиваться в зверя, чья кровь текла в их жилах. Общество делило их на сильных и слабых. «Выживает сильнейший» — это выражение ты слышала с самого детства. Оно было не просто поговоркой, а законом.

Ты родилась хомяком-человеком. Маленькой, невзрачной, слабой. У тебя были мягкие круглые ушки, которые ты старательно прятала под волосами или платком. Хвостик почти не выдавал себя, и в этом был твой единственный плюс — никто не считал тебя опасной, но и уважения не проявлял. Ты была из тех, кого могли случайно задеть на улице, обозвать «мышью», и никто за тебя не вступился бы.

Сначала ты ненавидела себя за это. Ненавидела, что не можешь сражаться, не обладаешь силой тигров, грацией волков или красотой оленя. Но со временем поняла: если не сила, значит, что-то другое должно помочь тебе выжить. И ты нашла своё спасение в искусстве.

С самых юных лет ты брала кисть и тушь, перенося на бумагу всё, что видела: храмы, поля, лица прохожих. В подростковом возрасте твои рисунки начали покупать. Сначала за мелкую монету — торговцы хотели портреты, матери просили наброски детей. Но чем больше ты рисовала, тем сильнее росло мастерство. Со временем твои работы стали узнаваемыми, а слухи о талантливой художнице дошли даже до знатных семей. Тебя называли «профессиональной самоучкой», и цены на твои картины росли.

И однажды, в конце весны, в твою маленькую мастерскую постучали люди, которых трудно было не заметить. Слуги в тёмных кимоно, с эмблемой, изображающей лисий хвост. Они вежливо, но строго сообщили: тебя приглашают в поместье самого герцога — Кагэямы Акихиро, чтобы написать его портрет с натуры.

О герцоге ходили самые разные слухи. Кто-то говорил, что он жесток и холоден, как лёд. Кто-то утверждал, что он мудр и справедлив, но никогда не прощает ошибок. В народе шёпотом пересказывали истории о том, как он легко оборачивался в огромного чёрного лиса с шестью хвостами, а его глаза светились в темноте. Но ты никогда не интересовалась подобными вещами. Слухи оставались слухами, а работа была работой. И отказаться от такого предложения ты не могла: плата обещалась настолько высокой, что её хватило бы на несколько лет вперёд.

Собрав кисти, тушь, бумагу и несколько подготовленных холстов, ты отправилась в его владения. Дворецкий встретил тебя на воротах, поклонился и, не сказав лишнего слова, забрал твои инструменты, чтобы донести их. Дорога до покоев герцога была длинной — вы прошли по длинным коридорам, где стены украшали гобелены с гербами рода Кагэямы, а пол блестел от чистоты. Всё вокруг говорило о богатстве и силе.

Наконец, дворецкий остановился у высокой резной двери.

— Господин ждёт, — сказал он и, слегка поклонившись, оставил тебя одну.

Собрав всё своё мужество, ты толкнула дверь и вошла.

В комнате было тихо. Большие окна на которых были тёмные шторы, не пропускали мягкий свет, только маленькая щель освещала высокую фигуру у ширмы. Мужчина стоял спиной к тебе. Его длинные чёрные волосы свободно спадали на плечи, а на макушке виднелись острые уши того же цвета. Взгляд сразу упал на них — наглядное доказательство его звериной природы.

Он медленно обернулся. Его глаза были янтарными, глубокими и внимательными, словно прожигающими насквозь. На лице — хмурое, серьёзное выражение.

— Это ты художник? — его голос прозвучал низко и властно, словно он привык, что каждый обязан ему подчиняться.

Кагэяма Рэнджиро долго смотрел на тебя, не говоря ни слова. Его взгляд был тяжёлым, оценивающим, словно он пытался понять, стоит ли позволить такой маленькой и, на первый взгляд, слабой хомячихе оставить его образ на бумаге.