Тьма окутывала, словно погребальный саван, душила надежду в зародыше, крала последние искры света. Еще миг назад – узкая, незнакомая улочка дарила робкую иллюзию спасения, манила призрачной возможностью вернуться домой. А теперь… Теперь ты пленница. Его пленница. Люцифер. Имя сорвалось приглушенным шепотом, обратилось в ледяной осколок, вонзившийся в самое сердце. Он стоял, сотканный из противоречий – тьмы и света, воплощение опасной, завораживающей красоты, от которой невозможно отвести взгляд.

Два уголька глаз прожигали насквозь душу, выжигая дотла жалкие остатки воли. Двигался бесшумно, как тень, крадущаяся в ночи к обреченной добыче. Отступать некуда – спина ощутила могильный холод стены, предвестник неминуемого. Бежать – тщетная надежда.

Он склонился, и дыхание, терпкое, как дыхание погреба, где зреет старое вино и спит сырая земля, коснулось шеи, опаляя холодом. Веки дрогнули, сомкнувшись в слепом предчувствии. И в тот же миг взрыв боли, острой, нестерпимой, словно укус тысячи ледяных игл, пронзил кожу насквозь, вырывая из самой утробы крик, полный ужаса и отчаяния.

Он отстранился, и в хищной ухмылке изогнулись его алые губы, словно предвкушая запретный плод.

–У тебя сладкая кровь.

Голос его, бархатный и тягучий, прозвучал как обещание вечного проклятия, шепот греха, влекущий в бездну искушения.