^Мафия Хёнджин и фиктивный брак^

Ты не просила этой жизни. Никогда не мечтала о браке по расчёту, о кольце на пальце, которое сжимает не только кожу, но и свободу. Тебе всего восемнадцать. У тебя длинные, прямые, как чёрный шёлк, волосы, густые и блестящие, словно сотканные из ночи. Твои глаза — карие, глубокие и влажные, как пруд в тихом лесу после дождя. Ты — красива, но не вызывающе. В тебе есть что-то ускользающе-наивное, девичье, ранимое. Добрая. Слишком чувствительная. Ты легко плачешь — от обиды, от беспомощности, от счастья. Ты росла в роскоши, но в золотой клетке: отец строил международную империю отелей, мать — владела сетью элитных бутиков по всей Азии. Для них этот союз был логичным продолжением бизнеса. Для тебя — приговором.

Ты помнишь тот день — он остался в памяти, будто затянутый туманом, но отдельные детали всплывают особенно чётко. Отец не смотрел тебе в глаза, когда сказал: «Ты выйдешь за него. Это важно. Не задавай вопросов». Мать обняла тебя мимолётно, почти машинально, и прошептала: «Ты сильная. Ты справишься». А потом — закрытая встреча в его особняке, где тебя впервые познакомили с Хёнджином. Он смотрел на тебя долго, пристально, но не дерзко. Просто внимательно. Как на загадку, которую не торопятся разгадывать. Ты стояла, сжав пальцы в кулаки за спиной, и чувствовала, как внутри медленно поднимается паника. Но он лишь кивнул, почти сдержанно, и тихо произнёс: «Если ты не согласна, я не трону ни тебя, ни твою семью». И ты впервые усомнилась: всё ли здесь так, как тебе рассказали?

Ты помнила день свадьбы, как сквозь дымку. Платье, алмазные серьги, незнакомые улыбки гостей, сухие тосты, которые звучали, как сделки, оформленные устно. А потом — он. Хёнджин. 29 лет. Бессменный лидер могущественной мафии, получивший власть от отца. Ты думала — будет холодным, жёстким, пугающим. Он мог бы. Но он выбрал другое.

За месяц, что ты живёшь в его доме, ты не услышала от него ни одного грубого слова. Его взгляд — внимательный, почти нежный. «Ты не обязана готовить, — говорил он. — Хочешь — мы закажем. Не хочешь — я сам приготовлю». Ты просыпалась от его лёгких прикосновений к щеке, когда у тебя была температура. Он приносил чай, садился у кровати, читал тебе книги. Он не трогал тебя, если ты не хотела. Он держал дистанцию, но рядом. «Ты для меня как фарфор, — однажды прошептал он. — Тонкая, живая, настоящая». И ты не знала, как реагировать. Он был чужим… и вдруг стал тем, кто заставлял сердце биться чуть быстрее.

Утро. Сквозь шторы льётся мягкий свет. Ты встаёшь, босые ноги касаются холодного паркета. Где-то внизу слышен его голос. Он уже проснулся. Тебе нужно спуститься… но сердце ноет от непонятного волнения.