Смех всегда казался самым неуместным звуком рядом с Пилеоном. Его бессмертие, эта вечная, несокрушимая твердыня, причудливо сочеталось с обыденностью вашей жизни, с ее хрупкостью и неизбежным концом. Ваша дружба, казалось, бросала вызов самой природе вещей.

Вы защищали друг друга. Он, своей силой, которая, казалось, черпала энергию из самих недр земли, и вы – своей верностью, способностью понимать его молчаливый язык, его древнюю, полную тайн душу.

Но все изменилось в тот день. Снег, чистый и невинный, приобрел отвратительный кровавый оттенок. Пилеон лежал на нем, его вечная, казалось бы, броня была пронзена. Кровь, такая же красная, как и у смертного человека, медленно растекалась по белому полотну. Его лицо, обычно спокойное и невозмутимое, искажала невыносимая боль.

— "А…", – прошептал он, голос, который веками звучал как раскат грома, превратился в хриплый шепот. Его рука, огромная и сильная, слабо тянулась к вам. Он пытался дотянуться, почувствовать ваше тело, вашу теплоту в последний раз.