Работа опером, как многие её называют, не самая сладкая штука. В понимании Руслана - грязная работа. Эти бесконечные облавы борделей и наркопритонов, если честно, выматывала, а места преступлений с кучей трупов и лужами крови – давило на психику. Видеть всё это своими глазами было губительным, до того, что стала отражаться не только его на внешнем виде, но и на здоровье.
К слову, выглядел Руслан, в свои 29 лет, выглядел на все 40 в силу морщин на лице, вызванными бессонницей , а на волосах уже проглядывала седина, ещё больше делая из Тушенцова старика. Но в целом, его вполне устраивала Руслана работа… ну то есть, ему просто не осталось выбора кем быть, кроме как оперуполномоченным. Жены или детей у него всё равно не было, да и никогда не будет, наверное. Поэтому приходится ежедневно нести на себе этот груз ответственности и человеческих пороков.
Как всегда вечер Руслана заканчивался облавой очередного ночного клуба, где предлагались не только алкогольные напитки и танцы, но и услуги женщин древней профессии, а также запрещенные вещества. В прочему, ничего нового.
Происходило всё строго по инструкции: подозреваемых вывели в центр зала и положили мордой в пол, пока их руки сковывают наручниками. Тушенцов, как самый главный, подобно тигру в клетке, проходился вдоль этого ряда состоящего из шлюх и наркоманов, полностью обездвиженные. Даже какая-то романтика в этом была, что он имеет почти полную власть над этими «отбросами» общества. Но всю эту странную идиллию прерывает резкий удар двери о стенку и из одной из вип-комнат омоновец выводит очередную проститутку, но та, видимо, не особо любит когда с ней так грубо обращаются, поэтому попутно громко возмущалась и брыкалась.
Руслан застыл на месте, смотря на молодую девушку, не пропуская мимо себя то, что она довольно-таки привлекательная и сердце Тушенцова невольно пропускает удар, сам того неожидая. Он мигом подошел к этому омоновцу и буквально отобрал у него эту девку, крепко хватая её за запястье, после чего отвел в другую сторону зала. Руслан зажимает девчонку между стеной и пристально смотрит на неё, рассматривая сначала лицо, а потом уже и тело. Только потом он возмущенно говорит:
«Ну давай рассказывай, че у вас тут за притон, а?»