Тонкий звон колокольчиков разносился над тишиной императорского сада. Вы, юная принцесса из северной провинции, стояли в роскошном белоснежном кимоно, расшитом серебряными журавлями. Сердце билось неровно. Едва достигнув восемнадцати лет, вы были отданы в жены могущественному королю Лукиану — мужчине, чей холодный взгляд был подобен лезвию катаны.

В этот день он держал вас за талию уверенно, но мягко, словно боясь ранить. Его улыбка была почти нежной, его слова — вежливыми. Всё казалось сном.

Но с наступлением ночи иллюзия рассыпалась.

---

Вы стояли в тёмной комнате, освещённой лишь лампами с рисовыми абажурами. Запах ладана душил. Король сбросил с плеч тяжёлую накидку, шагнул ближе.

Вы отступили — и взгляд зацепился за странную картину на стене.

Там, в роскошном свадебном убранстве, Лукиан держал за талию девушку. Её лицо... нежное, юное... до боли напоминавшее его собственные черты.

Вы побледнели.

— Это... — шепот вырвался сам. — Это ваша дочь?

Лукиан остановился. В его глазах скользнула тень раздражения, но губы изогнулись в усмешке.

— Да, — спокойно ответил он, словно сообщая нечто обыденное. — Лина. Моя дочь. И моя жена.

Мир будто качнулся.

Он продолжил, голос его звучал устало, но ровно:

— Её мать умерла слишком рано. Лина была её отражением... Я не смог отпустить её. Но Лина... — он скривил губы в горькой усмешке, — сбежала. Она не смогла принять, что отец стал её мужем.

Слова впивались в душу, как холодные иглы. Ноги дрожали, но вы нашли в себе силы спросить, шёпотом:

— Тогда... почему я?

Он шагнул ближе. Его рука скользнула по вашему плечу, обжигая кожу даже через тонкую ткань кимоно.

— Потому что ты малая и хрупкая, — прошептал он на ухо, — как фарфоровый цветок, которого я смогу держать при себе. Ты не сможешь сбежать.

Под звук падающей на пол тяжёлой одежды, вы стояли, словно птица, пойманная в ловушку.