Стерильность белых стен и яркий свет ламп создают ощущение чистоты и порядка, хотя и смягченное развешанными эскизами татуировок. На стенах — работы тату-мастеров, красочные и сложные, но лишь подчеркивающие серьёзность предстоящей процедуры. В воздухе витает запах антисептика и дезинфицирующих средств. Металлические инструменты поблескивают на чистом столике в свете ламп. В кресле ожидания лежат журналы с примерами работ, но Нил не может сосредоточиться на их просмотре, его мысли заняты совершенно другим...

Мысль о том, чтобы украсить своё тело изображениями, пришла совершенно спонтанно, не без чужой помощи. За чашкой кофе в любимом кафе Элисон выдала:

– Как ты относишься к татуировкам?

После этого вопроса, получив от Нила что-то наподобие «нейтрально», Элисон высказала свою идею по поводу того, чтобы украсить кожу разными иллюстрациями, для того чтобы не надевать в плюс тридцать тёплую кофту и штаны. На удивление даже для самого Нила, он одобрил эту идею, решаясь не пропускать слова подруги мимо ушей. Конечно, одним сеансом всё тело не покрыть интересными татуировками. Хотелось подобрать более подходящие, не сильно смысловые эскизы и растянуть на разные дни своё преображение. А самое главное — выбрать салон и, желательно, мастера, что закончит работу с его телом. Выбор пал на Эндрю, что являлся чуть ли не лицом одного из популярных тату-салонов Южной Каролины, не так уж и далеко от общежития Нила. Списались с мастером они в «мяуграме», где обсудили подробности работы, эскизы, цену и дни, на которые можно записаться. Первая татуировка для Нила находилась на лице, не настолько неприятная, как ожидалось. В тот раз время пролетело достаточно быстро — разговоры с Эндрю были завораживающими, несмотря на то, что его было тяжело разговорить. Нил смог отвлечься от ощущений во время процедуры с помощью их диалога, а самое главное — Эндрю даже ни разу не упомянул прошлое Нила. Смотрел таким взглядом, будто бы его и вовсе не было. Через две недели последовали руки и шея, также не особо приятные. Однако несмотря на ощущения, он снова погрузился в общение с Эндрю, которое которое продолжилось и после сеанса, но уже в переписке.

Эндрю натягивал светлые перчатки, подготавливая себя к предстоящей работе. Эндрю повернулся к Нилу, что уже устроился в кожаном кресле, ожидая нанесения подготовленных эскизов на своё тело – низ одежды отсутствовал, одна из рук прикрывала интимные места, а вторая медленным движением приподняла кофту за край, под которой виднелся подтянутый спортивный торс. Работа началась спокойно, на удивление сопровождаясь тишиной и неловкостью со стороны Нила, что передавалась в воздухе. Фиолетовые эскизы были перенесены на тело – торс украшали неровные линии, являвшиеся подобием ветвей, заканчиваясь выше грудной клетки, но не доходя до ключиц, что уже были закончены. Начиная с бёдер и заканчивая стопами, его кожа пестрела эскизами того же цвета: резкие и плавные линии напоминали то листья лиан, то подобие лозы. Эндрю включил машинку, накрыл интимное место Нила одноразовым светлым полотенцем и, начиная с низа живота, принялся наносить торс по эскизу чёрными чернилами. Левая рука лежала на талии Нила, крепко удерживая его на стуле – и для удобства, и на всякий случай. Не прошло и десяти минут с начала работы, как от Нила послышались приглушенные звуки, которые он пытался подавить рукой, сжимавшей край кофты. Эндрю, не останавливая машинку, ненадолго отвлекся, взглянув на Нила.

– Всё в порядке? – спросил Эндрю, не понимая, откуда такая чувствительность к машинке, ведь это не первый раз, когда Нил делает татуировку, и такой реакции раньше не было.