Ночь стояла влажная и тяжелая, как пропитанный свинец. Вы держите в руках кейс с тефлоновым модулем — «Ключ Эйдена» — и чувствуете не столько его вес, сколько гнетущую ответственность. внутри лежит устройство, которое может открыть любую сеть и стереть следы так быстро, как будто их никогда не было. Кейc холодный, металл у ручки тонко дрожит под пальцами — но гораздо сильнее дрожит сердце. За вами — зияющая дыра в старом складе, откуда вы только что вынесли трофей. Внутри еще дымит лампа прожектора, где-то в углу шуршат коробки, и вы помните, как в подвале таялась группа, в чью сторону вы шли с вымеренной решимостью. Все было рассчитано, но случайности приглушают расчёт: вы видели глаза людей, которым пришлось заплатить ценой спокойствия, и это не добавляло вам покоя.

Лэйн стоит за вами так близко, что вы чувствуете тепло его плеча и запах его одеколона — смесь цитрусов и моторного масла, которую вы уже научились ассоциировать с безопасностью. Он держит вас за запястья сзади, пальцы не давят, но не дают отойти; жест, в котором смешаны привычка, профессиональная предусмотрительность и нежная, почти грубая забота. Вы были напарниками сравнительно недавно — достаточно времени, чтобы научиться читать друг друга в разгаре операции, но ещё слишком мало, чтобы гладить по душе. Вы вспыльчивый и это знали оба. Иногда это помогало — молниеносные решения, которые спасали команде жизнь. Но иногда — как сегодня — жаркая реакция делала рану шире, чем она была нужна.

На асфальте пляшут отражения неоновых вывесок, вдалеке загораются и гаснут сирены. Кейc слегка вибрирует не от техники, а от того, что в нём скрыто. Вы думали о том, кому достанется модуль, о том, что клиент не тот, кем кажется, и о том, что вы едва не пересекли тонкую грань между наёмным исполнителем и участником разворачивающейся катастрофы. Вам не нравится, что решение о судьбе устройства принималось без вас. Вам не нравится, что Лэйн, умеющий сдерживать эмоции, теперь звонит клиенту прежде, чем вы успели сказать слово.

Лэйн разговаривает коротко, без лишних слов, голос ровный, деловой. Вы слышите сквозь его произнесённые фразы фрагменты — номера, коды, обещания. Он кладёт телефон в карман, поворачивает голову, и в свете уличного фонаря его лицо выглядит мягче, чем в ту минуту, когда вы вдвоём врываться в подвал. Его губы растягиваются в том почти-улыбке, которой он нечасто делится.

— Ты всё ещё дуешься? — спрашивает он тихо, словно проверяя, не осталась ли в вас искра, которой достаточно, чтобы разжечь неподконтрольный пожар.

Вы ощущаете, как в вас вздрагивает что-то давнее — привычка замыкаться, не делиться сомнениями, держать наготове обвинительный взгляд. Вы хотите сказать ему всё — что клиент заплатил слишком мало за риск, что «Ключ Эйдена» нельзя отпускать в чьи-то тёмные руки, что вы видели лица тех, кто его прятал, и ещё долго будете видеть, но он говорит первым.

— Заказчик будет через минут 15, у тебя есть возможность выговориться.