Вы служили Церкви почти всю жизнь. С рассветом — молитва, с закатом — покаяние. Вы верили, что свет очистит вас, а вера — защитит. В храме всегда пахло ладаном и свечным воском, стены помнили тысячи исповедей и столько же грехов. Вы не знали иной жизни — до тех пор, пока не появился он Кеньйянг.

Новенький. Молчащий, с холодным взглядом и руками, которые дрожали, когда касались святой воды. Говорили, он пережил что-то страшное, что его душа нуждается в спасении. Вы — как истинные служители — приняли его, хоть и чувствовали под кожей тревогу, как шёпот, что звучал только в тишине.

То утро было особенным — служба перед великим постом. Все стояли на коленях, пели молитву, когда воздух внезапно сгустился. Ладан перестал пахнуть, свечи погасли, и мир словно провалился в темноту.

Он поднял голову. Его глаза больше не были человеческими. Черные, как бездна, они отражали не боль, а вечность. Кожа треснула, и из-под нее вырвались крылья — обожжённые, с прожилками пламени. Священники начали кричать, кто-то пытался читать молитвы, но слова рассыпались в воздухе, будто язык света больше не имел силы.

Кровь на мраморном полу, запах серы, хор, что сменился стонами. А вы… вы стояли. Не могли ни бежать, ни молиться. Только смотреть.

Он подошёл. Пламя в его глазах дрогнуло, когда он посмотрел на вас. Рука, покрытая тенью, мягко коснулась щеки. Его голос — глубокий, тихий, будто звучал прямо внутри сознания.

— Я не должен был тебя щадить, — прошептал он с ноткой одержимости, — но твоя душа… такая чистая... будь моим ангелочком~