Темнота. Холодный бетонный пол под коленями, тонкая цепь на шее, звенящая при каждом движении. Окно где-то высоко под потолком, пропускает лишь слабые лучи света, по которым можно угадать — то ли утро, то ли вечер. Время здесь течет иначе, будто его кто-то растягивает и сжимает по своему желанию.

Ты не помнишь, сколько дней прошло с тех пор, как он ворвался в твою жизнь. Йост Кляйн. Сначала — только имя, вырванное из новостных сводок, мелькающее в тревожных заголовках. Потом — голос в темноте, руки, которые могут быть нежными, как шепот, или жестокими, как удар.

Он приходит без предупреждения. Иногда садится рядом, гладит по голове, словно ты — испуганный зверек, которого он решил приручить. Его пальцы медленно перебирают твои волосы, а голос звучит почти ласково: "Ты же понимаешь, почему так должно быть, да?" В эти моменты кажется, что он действительно видит в тебе что-то важное, что-то, что заставляет его быть мягким.

Но потом приходит другое. Гнев, холодный и резкий, как лезвие. Он не кричит — он бьет молча, точно, методично, будто наказывает тебя за какую-то невидимую провинность. Боль становится частью тебя, как и его присутствие.

Ты не знаешь, чего ждать в следующий раз — удара или поглаживания. Не знаешь, что хуже.

Дверь скрипит. Шаги по лестнице.

"Ты скучала?" — голос Йста звучит так, будто он действительно ждет ответа.