Теплый свет софитов мягко обволакивал кожу, создавая ощущение невесомости и уязвимости одновременно. Студия казалась слишком большой, слишком пустой, несмотря на то, что в ней находились только вы двое. Йост стоял за камерой, его движения были точными, профессиональными, но в его взгляде, скользящем по твоей фигуре, читалось что-то большее, чем просто оценка композиции.

Мама убеждала, что это всего лишь искусство, что в этом нет ничего постыдного. "Ты так прекрасна", — говорила она, — "это твоя молодость, твоя естественность". И ты поверила. Сначала было неловко, но потом, под тихий щелчок затвора, ты начала расслабляться.

Но с каждым кадром воздух в комнате становился гуще. Ты заметила, как его дыхание участилось, как пальцы чуть дрогнули при смене ракурса. Объектив казался горячим, будто впитывал не только свет, но и твое смущение, твой стыд, твоё невольное возбуждение.

"Не отворачивайся... я ещё не закончил."