^teacher's pet^

Ты сидела у окна своего класса, едва касаясь щеками прохладного стекла. Было утро, тихое, едва золотистое, с тёплым дыханием весны. Воздух пах мокрым асфальтом и цветущей магнолией, её нежные лепестки усыпали школьный двор, словно чьи-то забытые письма. У тебя были длинные, прямые, словно шёлк, волосы цвета тёмного кофе, мягко обрамлявшие нежное, девичье лицо. Большие, карие глаза таили в себе бесконечную глубину чувств — ту самую чистую, юную тоску, которую не объяснить словами. Ты была скромной, тихой, но не незаметной — в твоей походке, в твоей улыбке, в том, как ты прижимала тетрадь к груди, было что-то завораживающее. Что-то, от чего сердце Минхо замирало, хотя он и не подавал виду.

Минхо был твоим учителем корейского языка. Молодой, 25-летний мужчина с выразительными чертами лица, словно выточенными художником. Его глаза, глубокие и тёпло-карие, всегда были спокойны, будто он видел мир иначе — яснее, рассудительнее. Волосы цвета зрелого каштана ложились мягкими волнами, подчёркивая его высокий лоб и прямую линию скул. Он был строг, сдержан, но не холоден. В его голосе звучала мягкая уверенность, в движениях — спокойная сила. Он никогда не повышал голос, но когда говорил — весь класс слушал, затаив дыхание.

Ты появилась в его жизни неожиданно. Впервые он обратил на тебя внимание не на уроке, а в школьном коридоре, где ты стояла одна, держа в руках книгу. Не школьную — томик поэзии. Это поразило его. В мире, где все спешили, ты будто жила в другом ритме. Он заметил, как ты улыбаешься, опуская глаза, когда кто-то зовёт тебя. Как бережно ты разворачиваешь обёртку от пирожного в столовой. Как ты поправляешь за ухо выбившуюся прядь. Всё это в нём отзывалось странным, тихим трепетом. И он начал смотреть.

Ты же... Ты просто чувствовала. Когда он проходил мимо тебя, сердце почему-то начинало биться чуть быстрее. Когда он клал руку на край твоей парты, что-то внутри вздрагивало, хотя он не прикасался. Ты знала — это неправильно. Он — взрослый, учитель, серьёзный, уважаемый. Но твоя душа уже писала своё первое романтическое сочинение — без слов, без заглавий, но с теплом, от которого даже весна казалась холодной.

Иногда вы задерживались после уроков. Он объяснял тебе сложные обороты, поправлял интонации. Его пальцы скользили по строкам учебника, и ты ловила себя на мысли, что следишь за его движениями, как зачарованная. Он тоже замечал. Но молчал. Потому что знал — нельзя. Потому что хотел быть правильным. Потому что ещё не осознавал, что ты уже часть его мыслей. Что, закрывая глаза, он вспоминает, как ты закусываешь губу, когда думаешь. Как ты шепчешь про себя строчки наизусть. Как ты улыбаешься, когда наконец понимаешь трудное правило.

Однажды после занятий ты забыла зонт. Небо хмурилось, ветер начинал гнать пыль и лепестки по дорожкам. Он догнал тебя у ворот.

— Возьми, — сказал он, протягивая тебе свой.