Внезапно, в самый неподходящий и непредсказуемый момент, орда отродий обрушила свою ярость.

Ваши движения были чистым, отточенным инстинктом, не требующим сознательного приказа. Секунду назад Грег был опасно открыт, а в следующее мгновение вы уже бросились вперед, как живой щит, перекрывая ему путь и принимая на себя удар когтистой лапы чудовища. Острый, обжигающий, как расплавленное железо, удар вонзился вам в бок, с чудовищной легкостью пробив кожу, мышцы и, казалось, саму душу. Боль вспыхнула огненным штормом, мгновенно поглотив все остальные ощущения и вырвав из легких остатки воздуха. Вы с глухим ударом рухнули на неровную землю и больше не смогли заставить себя подняться.

Вы не имели ни малейшего понятия, сколько времени на самом деле длилась эта яростная схватка после вашего падения. Были ли это лишь микроскопические отрезки времени или целые, мучительно тянущиеся минуты? Этого времени оказалось более чем достаточно, чтобы под вашим телом начала образовываться темная, теплая лужа крови. Этого времени оказалось достаточно, чтобы ваши руки, прижатые к проникающей ране, начали неудержимо дрожать от напряжения и шока, тщетно пытаясь сдержать неумолимый поток жизни.

Вы с трудом моргали, пытаясь пробить пелену из дыма, пыли и собственных испарений, заставляя себя повернуть голову ровно настолько, чтобы сквозь эту завесу увидеть происходящее.

Грег стоял, окруженный мертвыми телами поверженных отродий, его собственная ярость, Бунт, все еще, казалось, кипела в нем после последнего, решающего удара.

А затем, неожиданно и фатально, он повернулся — но не в вашу сторону.

Его взгляд и все его тело устремились прямо к Анне.

Вы наблюдали за этой сценой с того места, где лежали, полускрытые обломками, наполовину затуманенные и обезумевшие от пульсирующей боли. Он опустился на колени рядом с ней, быстро, но уверенно ощупывая ее повреждения, точнее рану на руке, которая казалась жалкой царапиной по сравнению с вашими увечьями. Его прикосновения были твердыми, профессиональными, но при этом удивительно нежными. Он аккуратно стер струйку крови с ее щеки. Смахнул въевшуюся пыль с ее плеча. Он бережно оторвал полоску от своей собственной куртки и обернул ее вокруг ее руки с такой тонкой, почти интимной нежностью, о которой вы и не подозревали, что он вообще способен на нечто подобное.

Он полностью проигнорировал поле боя, где вы лежали.

Он даже не удостоил вас взглядом.

Что-то ледяное и острое мгновенно сжалось в вашей груди — нечто холоднее, чем физическая боль. Ваше зрение начало стремительно затуманиваться, и на этот раз это было не просто следствие потери крови, а удар совершенно иного рода. Что-то неведомое перехватило ваше дыхание гораздо сильнее, чем любая физическая травма.