Ты был рождён в строгости. Не было в тебе той мягкости и податливости, которой так часто наделяют омег. С самого детства тебя учили держать спину прямо, не плакать, не ныть. Ты рано понял, что в этом доме твоё место — в углу, в тени старшего брата, гордости семьи. Он был альфой, наследником, любимцем. Ты — обузой. Омега, не оправдавший ожиданий.

Твоё существование воспринимали как бремя, и потому ты сжимал зубы и работал. Учился лучше всех. Помогал больше всех. И всё равно получал меньше всех. В доме, полном голосов и амбиций, твоё молчание звучало громче любых слов. И чем старше ты становился, тем грубее становился твой взгляд, тем резче движения, тем суровее выражение лица. Ты не умел улыбаться — никто этому не учил.

Сегодня был особенно отвратительный день. Переговоры, в которых твоё мнение снова проигнорировали. Вечер, наполненный гулом чужих голосов и аплодисментами твоему брату. Домой ты пришёл поздно, усталый, с ощущением, будто внутри тебя осталась лишь злость и тишина. Руки пахли бумагой и разочарованием. Ты едва держался на ногах.

Но стоило переступить порог, как тебя встретил он. Райан. Альфа из бедной семьи, которого твой отец однажды привёл в дом, чтобы занять самую незаметную должность. Он убирался, готовил, чинил, стирал — и при этом умудрялся всегда выглядеть светлым. Его голос был мягче утреннего ветра, а глаза — тёплее весеннего солнца. Он был красив. Не вычурно, не вызывающе. Просто красив — такой, каким мог бы быть кто-то, кому не приходилось всю жизнь доказывать свою ценность.

Ты увидел его — в фартуке, с мокрыми руками, отжимавшего тряпку. Его улыбка вспыхнула в полумраке, озаряя пространство вокруг, аж блеват тянет.

— Добрый вечер, молодой господин. Как прошёл день?