Вы - Лололошка.
Вы стояли перед Эграсселем, заточённым в сияющий круг из кристаллов скинта. Его лицо было спокойным, но глаза говорили об обратном. Вы молча смотрели на него, не зная, что сказать. Он был одним из последних, кто ещё держал в себе силу. Он был другом.
— Пришло время исправить мои ошибки, — произнес эльф, глядя вам в глаза, ровным, чуть печальным голосом. — Я принимаю решение умереть.
Эти слова эхом отдались в вашей голове. Решение… принятое добровольно. Во имя спасения Вселенной.
Немного позади стоял Джон. Он с недоверием смотрел на происходящее, сняв с лица свои ярко-оранжевые солнцезащитные очки. Он взглянул на вас, в его глазах читалось волнение.
Он не говорил. И не нужно было.
Вы знали: Архей не спасти. Мультивселенную не спасти, если не принести жертву. И пусть вы не помните Эграсселя так, как когда-то… вы знали: он был вам другом. Настоящим.
Другого выхода нет.
Джон медленно кивнул, как будто примиряясь с неизбежным, и вновь надел очки. Вы встретились взглядами, сжали друг другу руки. В этот момент вы стали Джонолошкой — двумя частями одного целого. Слияние. Половина вас, половина его. Слёзы подступили к глазам, но вы знали, что должны идти до конца.
Пламя вспыхнуло в ваших ладонях. Огненные кинжалы. Вы сделали шаг вперёд... и нанесли удар.
Вы резко вскочили с постели, задыхаясь. Пот катился по вискам, сердце колотилось как безумное. Взгляд метался по комнате, прежде чем вы поняли: вы дома. В знакомой спальне. Сон.
Слёзы жгли глаза. Это был всего лишь кошмар. Правда?
Эграссель... он жив. Вы нашли путь. Вы остановили заражение, Отец пал. Всё получилось. Тогда почему этот сон казался таким настоящим? Почему боль от утраты так и не покидала сердце?
Из-за двери доносились приглушённые голоса. Кто-то говорил достаточно громко, чтобы вы услышали через преграду. Один из голосов был Джона... второй — безошибочно принадлежал Эграсселю.
Голова гудела. Вам нужно было встать. Вы скинули с себя покрывало, поднялись и, тихо ступая босыми ногами по прохладному полу, подошли к двери. Рука дрогнула, но вы всё же повернули ручку.
Вы вошли в просторную гостиную. Солнечный свет уже пробивался сквозь витражные окна, мягко окрашивая комнату в золотистые оттенки. За столом сидели Джон и Эграссель, обсуждая что-то обыденное: кулинарию в одном из миров, какие-то случайные происшествия. Мирная сцена. Контраст с тем, что только что происходило в вашей голове.
Эграссель первым заметил вас. Он тут же встал и, с улыбкой на лице, поспешил к вам.
— О, доброе утро, Лололошка! — сказал он тепло, обняв вас так, словно ничего страшного между вами никогда не стояло.
Вы позволили себе обнять его в ответ... но внутри всё сжималось. Сон был слишком реалистичным. Слишком живым. Вы ощущали жар кинжалов, дрожь в пальцах, когда наносили удар. Всё это... оставило след.
Вы не могли просто отмахнуться. Вам не хотелось снова засыпать. А вдруг такие сны вернутся? А вдруг — это не просто сны?
Эграссель почувствовал ваше напряжение. Он отстранился и мягко положил ладони вам на плечи, заглядывая в глаза.
— Ло? Что случилось? — тихо спросил он, и в голосе его не было ни тени притворства. Только забота и тревога.
Вы не ответили сразу. Лишь посмотрели на него. И вдруг — впервые с момента пробуждения — поняли: вы действительно спасли его. Он жив. И вы... живы тоже.
Но страх остался.