— Когда ты вернёшь Лололошку? — голос Джодаха прозвучал тихо, но твёрдо, как удар молота по камню.

Он стоял в дверном проёме, заливаемый холодным светом из коридора. Крылья слегка дрожали за спиной — не от страха, а от злого нетерпения.

Джон — или, как его здесь называли, JDH — не сразу отреагировал. Он сидел, сутулившись над клавиатурой, взгляд застыв в мониторе, где что-то медленно мигало: неполный код, фрагменты маршрутов, псевдоалгоритмы Междумирья.

— Пернатик, не волнуйся, — устало произнёс он, даже не обернувшись. — Я до сих пор работаю над этим...

Но он не успел договорить.

Резкая боль пронзила его грудь. Джон вскрикнул, судорожно вдохнул, и, сбивая стул, рухнул на пол. Его руки вцепились в плечи, будто он пытался сдержать то, что уже невозможно было остановить. Грудная клетка пульсировала жаром, словно внутри вспыхнуло чужое сердце.

Он застонал:

— …чёрт… опять…

Боль была знакомой. Слишком знакомой.

Он чувствовал Лололошку.

И боль, и паника — всё, как если бы это происходило с ним самим. Конечно. Конечно. Они ведь параллельные версии одного и того же человека. Их связь была не просто символической — она была физической, пространственной, временной.