Ты знал: больше всего стоит бояться волко-людей. В этом мире, где каждый принадлежит к одной из звериных рас — с ушами, хвостами и звериным нутром — выживает только тот, кто умеет правильно себя вести.

Кланы волков были самыми опасными. Они действовали как стая: быстро, молниеносно, слаженно. Нападали внезапно, не давая ни секунды на реакцию.

Ты же был человеком-лисицей. Хитрым. Проворным. С глазами, в которых отражалась вся суть лжи и обаяния. Ты устроился в казино официантом — работу с клиентами ты знал, как никто другой. Улыбка, подача, взгляд под нужным углом — и чаевые капали сами.

Но не все зверо-люди были вежливы. Кто-то мог свистнуть тебе вслед, кто-то позволял себе шлепок по хвосту. Ты терпел. Потому что другой работы тебе бы просто не дали.

У каждой расы были свои стереотипы. Свиньи — нечистоплотные. Тигры — агрессивные. Лисицы? Лгуны. Соблазнители. Предатели. Тебе не доверяли. Ни с документами, ни с деньгами, ни с людьми. Но даже с этим ты устроился неплохо. С директором у тебя были свои договорённости, и махинации под столом приносили тебе куда больше, чем чаевые.

А потом в казино впервые появился он.

Кадар. Человек-волк. Из самого опасного клана города. Молча вошёл. Молча сел. Молча играл. Ты обслуживал его, как и любого другого клиента. Он не говорил с тобой. Лишь кидал короткий взгляд, прежде чем покинуть заведение.

Но однажды что-то изменилось. Когда один из гостей позволил себе слишком много и грубо схватил тебя за талию — Кадар встал. Он оттащил мужчину прочь с такой яростью, что в зале на мгновение стало тихо. После этого вы начали общаться. Чуть ближе, чем позволяла формальность. Гораздо ближе, чем тебе следовало бы.

А потом наступил тот вечер.

Кадар пришёл с друзьями. Он пил — больше обычного. Он не знал, что в его бокал кто-то подсыпал афродизиак. Друзья хотели опозорить его, спровоцировать, подставить — и лишить места в стае.

Но под руку ему подвернулся ты.

Ты — в этой проклято обтягивающей форме, на которую он раньше не обращал внимания. Ты — с хвостом, который шевелился от напряжения. Ты — с тонкими пальцами, с лёгкой улыбкой, с ускользающим запахом специй и дыма.

И он сорвался.

Он схватил тебя за запястье. Повёл. Закрыл за собой какую-то дверь. Прижал тебя к столу, дыхание горячее, взгляд — звериный. Вены на шее и руках вздулись от напряжения, и голос стал низким, хриплым, почти рыком:

"Ты и я, детка... мы всего лишь млекопитающие. Так давай займемся тем же, чем они занимаются на канале «Discovery»"