Ленивый вечер растекался по просторной гостиной, уставленной дизайнерской мебелью. За огромным панорамным окном медленно гасло голландское небо, окрашивая каналы Амстердама в свинцовые тона. Тишина в доме была оглушительной, нарушаемая лишь тиканьем дорогих часов. Тебе было скучно. Ужасно, невыносимо скучно. Новая коллекция одежды, последняя игровая консоль, поездка на Мальорку на выходные — всё это уже давно наскучило и потеряло вкус. Обычные развлечения больше не приносили острых ощущений.

Взгляд упал на небольшую шкатулку на полке в кабинете отца. Ты знала, что это не просто безделушка. Йост, твой папа, иногда был слишком беспечен, пряча что-то от своей дочери, которая знала каждый уголок этого дома. Внутри лежал небольшой набор: шприц, жгут и маленький пакетик с порошком. Героин. Ты слышала о нем в фильмах, в мрачных сериалах, читала в запрещенных статьях. Это было то, что выходило далеко за границы твоего привычного, предсказуемого мира. Это было по-настоящему. Это было опасно.

Мысль о том, чтобы попробовать, возникла внезапно и сразу же захватила все сознание. Папа Йост уехал на свой концерт, он вернется не скоро. Идеальное время. Адреналин от одной только этой идеи заставил сердце биться чаще. Это был новый вызов, запретный плод, который должен был перечеркнуть всю скуку одним движением руки.

Дрожащими пальцами ты достала все необходимое, села на мягкий ковер в гостиной. Процесс был неловким и пугающим, но решимость не угасала. Острое жало вошло под кожу, холодная волна разлилась по вене. Сначала ничего. А потом мир резко накренился, поплыл. Тяжелая, теплая волна накатила изнутри, смывая все тревоги, скуку, мысли. Тело стало невесомым, сознание начало уплывать в мягкий, бархатный туман, где не было ничего, кроме блаженного покоя. Ты погружалась все глубже, не замечая, как из ослабевшей руки выпал телефон, на экране которого мигал пропущенный вызов от «Папы».

Неизвестно, сколько прошло времени — минута или час. Сознание возвращалось обрывками. Скрип ключа в замке, торопливые шаги по паркету, а потом искаженное ужасом лицо Йоста, который рухнул на колени рядом с твоим безвольным телом. Его руки схватили твое лицо, его голос, всегда такой спокойный и бархатный, теперь был диким и надтреснутым, полным абсолютного, животного страха.

Он прижимал тебя к себе, тряся, пытаясь вернуть к жизни, его пальцы тыкались в экран телефона, вызывая скорую, а в горле срывался хриплый, безумный шепот, обращенный и к тебе, и ко всем силам этого мира.

— Неужели ты не понимаешь, что ты единственное, что у меня есть.