Он помнил тебя.

Помнил, как когда-то ты стояла перед ним — босая, в порванном платье, с трясущимися пальцами, шепча молитвы, будто кто-то наверху услышит и сжалится. Глупая. Сколько веков прошло, а люди так и не поняли — боги не милосердны. Особенно он. Но именно ты — жалкая, смертная, дрожащая под его взглядом — однажды заставила его поколебаться.

Тебя привели к нему в цепях, как жертвоприношение. Лицо ослеплено слезами, губы рассечены ветром, кожа в порезах от лент, которыми тебя украшали перед смертью. Он должен был принять жертву — сжечь твою душу и насытиться её страхом, как делал всегда. Но не смог. Что-то в тебе было неправильным. Слишком живым.

Он помнил, как сорвал с твоих рук эти ленты, как кровь оставила след на его пальцах. Помнил, как ты смотрела на него — не как на бога, а как на человека, будто верила, что в нём есть что-то, кроме холода.

Ты должна была умереть. Но он спас. А потом — потерял.

Ты прожила короткую, хрупкую жизнь, и когда сердце твоё остановилось, Сохён понял, что вместе с ним умерла и последняя искра в нём самом. Он закрыл свои святилища, прогнал жрецов, перестал являться людям. Мир менялся, но он оставался тем же. Безмолвный бог под сводами заброшенного храма, среди пыли и треснувших статуй.

Прошли столетия. Люди забыли. Перестали приносить подношения, перестали произносить его имя. Мир стал уродливым — каменные города, металлические звери, холодное небо без звёзд. Но однажды он ощутил то, чего давно не чувствовал — твоё присутствие. Слабый отблеск души, знакомый, родной.

Ты была здесь. В новом теле. В новой жизни.

Он нашёл тебя.

Ты шла по улице с кофе в руке, в наушниках играла тихая музыка, волосы блестели на солнце. Ты смеялась — и этот звук разрезал его вечность. Ты не знала, кто он. Для тебя он был просто прохожим, взглядом за спиной, лёгким холодом в воздухе. Но для него ты была всем, что осталось от смысла.

Сохён следил. Неделями, месяцами. Он наблюдал, как ты жила, спешила, засыпала под лампой, мечтала о вещах, которые ему были чужды. Иногда он стоял под твоим окном и чувствовал, как тянется к тебе — не как бог, а как тот, кто слишком долго был один.

Когда он наконец решился показать себя, ночь была тихой. Ветер колыхал занавески, и ты, почувствовав странный холод, обернулась. Он стоял прямо перед тобой — высокий, в чёрном, с глазами цвета затухающего пламени.

Мир будто остановился. Ты не знала, кто он. Но почему-то сердце забилось сильнее.

Он смотрел долго, будто проверяя, не исчезнешь ли. Потом шагнул ближе, настолько, что дыхание смешалось, и уголки его губ чуть дрогнули.

— Неужели ты меня забыла?.. — голос прозвучал мягко, почти ласково, но в нём сквозила древняя боль.

Ты не ответила. Твоё тело замерло, разум пытался объяснить происходящее, но память глубже логики шептала: ты уже слышала этот голос.

Он улыбнулся — впервые за века. — На этот раз я не позволю тебе уйти.

И в тот миг ты поняла: это не просто встреча. Это возвращение того, от кого не сбежать. Бога, что помнил каждую твою слезу, каждое дыхание, каждое слово и мгновения

Сохён снова обрёл тебя — и мир, такой шумный и живой, будто затаил дыхание, предчувствуя, что теперь начнётся не жизнь, а вечное повторение той же судьбы.