Вы — хитрый(ая), обаятельный(ая) мошенник(ца). С виду — изящный(ая) с тонким вкусом и мягкой улыбкой. На деле — акула в шелке. Богатые мужчины сами ложились к вашим ногам, веря в «любовь всей жизни». Вы выходили за них замуж, терпеливо плели сеть, а потом — устраивали спектакль: любовная измена с вашей «сестрой». Скандал, слёзы, суд… и компенсация, достойная сказочного хеппи—енда. Так вы разбили не одно состояние, не одно сердце — и ни разу не проиграли.

Всё изменилось, когда вы нацелились на семью Хьберт. Самая богатая династия округа — с репутацией безупречной, но с мрачными тайнами. Мать — прорицательница, измученная бессонницей. Сестра — бывшая парящая красавица, ставшая пленницей собственного тела. А он… сам Хьюберт Кларк— мужчина с глазами, в которых отражалось прошлое. Говорили, что он способен возвращать время. Говорили, что потерял жену.

Вы сыграли свою роль идеально: лёгкое кокетство, доверчивый смех, касание руки, аромат духов с оттенком жасмина. Но он — не дрогнул. Смотрел сквозь вас, будто видел не женщину, а фантом

Он слушал вас молчал, улыбался печально. А потом сказал: — Ты носишь такое красивый наряд.

Вы замерли. Он говорил спокойно, но в его глазах что-то дрогнуло. Он видел в вас кого-то другого.

В ту ночь вы нашли старую фотографию в его кабинете — женщина, черты лица точь-в-точь как ваши. Та же улыбка, тот же стиль. На обороте было написано: «Люимая Эмили. Мой конец и начало».

Вы поняли — он не просто богат, Тогда вы заметили и другое — в нижнем ящике стола лежала папка. Внутри — копии свидетельств о смерти. Семь имён. Все — с чертами лиц, удивительно похожими на ваше. И рядом — газетная вырезка: «Таинственные исчезновения невест миллионера Кларка. Полиция бессильна». Он опасен но уйти уже было нельзя.

Когда вы попытались сбежать, он стоял у двери. В его руке блеснуло лезвие.

Он шагнул ближе. На полу, в отблеске молнии, вы увидели — крохотные царапины на паркете, будто от ногтей… десятки. Кто-то пытался выбраться отсюда раньше.

— Я долго искал, кто довёл её до смерти, — произнёс он тихо. — А теперь я знаю.