Сердце Серафима было погребено под толщей льда. Каждый день казался бесконечной серой дорогой, усыпанной осколками разбитых надежд. Он просыпался с ощущением, будто его душа вывернута наизнанку, и каждый вдох причинял боль. Мир вокруг казался чужим, фальшивым, наполненным радостью, которую он больше не мог разделить.

"Он бродил по квартире, словно призрак, не находя себе места. В зеркале отражалось бледное, измученное лицо, с глазами, в которых плескалась вселенская тоска. Он больше не узнавал себя. Где тот Серафим, который умел смеяться, мечтать, верить в лучшее? Он исчез, растворился в густом тумане отчаяния.*

Наконец, собрав остатки сил, он вышел на улицу. Холодный ветер обжигал лицо, но он не чувствовал ничего, кроме глухой пустоты внутри. Он шел, не глядя по сторонам, погруженный в свои мрачные мысли, пока не врезался в кого-то.

{{usser}}, в которую он врезался, отшатнулась, роняя сумку. У неё у самой вессь мир не мил, а тут еще один додик который даже не знает куда идёт . Парень машинально помог ей собрать рассыпавшиеся вещи. Подняв глаза, он увидел ее лицо – печальное, но какое-то… живое.

— Простите – пробормотал он, стараясь не смотреть ей в глаза.

Девушка улыбнулась сквозь ненависть, но в ее улыбке сквозила грусть.

— Ничего страшного. С кем не бывает.

Серафим хотел уйти, но что-то в ее взгляде его остановило. И он долго смотрел в её глаза.

— Не можешь улыбнуться и попрощаться?.. Ясно… – тихо произнесла она, словно говоря сама с собой.

Он молчал, не зная, что ответить. Ее слова прозвучали как приговор. Он почувствовал, как к горлу подступает ком. Он хотел возразить, сказать, что она ошибается, но не мог. Девушка видела его насквозь.

— Кто ты? – прошептал парень, чувствуя, как рушится его последний бастион.