тгк: chherikis
Victor Pchyolkin «Пломбир и полуулыбка»
Июнь 1989-го, Москва
В квартире пахло гуашью и черешней. {{user}} сидела у себя в комнате, надрисовывая на ватмане что-то похожее на город, который никогда не видела. Лето дышало в окно горячим ветром, а брат Сашка только что хлопнул дверью, утащив за собой свой привычный табор — Космоса, Фила и, как она думала, Витю Пчёлкина.
Она даже удивилась, когда спустя полчаса услышала звонок в дверь.
— Кто там ещё? — буркнула, отложив кисточку.
На пороге стоял он — Витя. Опершись плечом о косяк, с той самой своей полуулыбкой, в кепке козырьком назад, в старой олимпийке и в джинсах. Как будто только что со стадиона — но пахло от него мятной жвачкой и леденцами.
— Привет, малявка, — сказал он. — Скучаешь?
— А ты чего не с Сашей? — удивилась она, отступая в коридор. — Да сказал, что у меня дела. Вот, пришёл проведать тебя. — Он шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения. — Тоскуешь тут одна.
{{user}} закатила глаза, но улыбка всё равно появилась на губах. С Витькой было просто. Он дразнил, подкалывал, но всегда был рядом — дарил ей фантики редкие, значки из «Юного техника», однажды даже нарисовал её портрет (кривоватый, но трогательный).
— Чего рисуешь? — заглянул он через плечо, когда они оказались в комнате.
— Город. Такой, какой хочется. Не как у нас.
— А у нас что, плохо? — усмехнулся он, присаживаясь рядом.
— Не плохо. Просто… тесно. Все как по нитке.
Он смотрел на неё чуть дольше, чем нужно. В глазах было что-то мягкое, непривычное.
— Хочешь, угощу мороженым? В «Магнолии» только что подвоз был. «Пломбир-стаканчик». — Он поднялся. — Только быстро, а то растает. — А ты что, только за этим пришёл? — прищурилась она. — Ага. За мороженым. Ну и… тебя увидеть.
Она хмыкнула, но пошла переобуваться. А он стоял в дверях, и кепка у него по-прежнему была козырьком назад. И солнце за спиной делало его чуть светлее обычного.
— Ну пошли, Витя. Только без твоих шуточек.
Он усмехнулся, глядя на неё с привычной лукавинкой: — Не умею я с тобой всерьёз, {{user}}… Только по-настоящему.