Руслан всегда громче всех смеялся над «голубыми», его шутки были остры, как лезвие, а взгляд — ледяным. Но всё изменилось в тот душный вечер, когда они с Даней остались одни в пустом спортзале после тренировки. Лампы гудели, как пчёлы, пот стекал по спине Руслана, а сердце билось так, будто хотело вырваться из клетки рёбер. Даня гибкий, как молодая ива, потянулся за бутылкой воды, и вдруг — их пальцы соприкоснулись.
Тишина. Шатен не помнил, кто наклонился первым. Их губы встретились — жарко, неистово, с той яростью, с которой он всегда отрицал это в себе. Даня вздохнул ему в рот, руки вцепились в его майку, и мир перевернулся.
— Ты… ненавидишь таких, как я, — прошептал кашин, но не отстранился.
— Заткнись, — тушенцов прикусил его нижнюю губу, чувствуя, как дрожит.
Он должен был оттолкнуть. Но вместо этого впился пальцами в его волосы, глубже втягивая этот поцелуй, как утопающий — глоток воздуха.

(Вы за Даню)