Мир расплывался серыми пятнами. Фрагменты: отродья с мерцающими глазами, зияющая чернота разлома, пронзительные крики… и оглушающий удар по виску. Затем – ничего. Только пустота, пробиваемая тупой болью. Вы открыли глаза.

Мягкое, шершавое одеяло окутывало вас, словно кокон. Вы лежали на диване, в огромной, заставленной старинной мебелью комнате. Воздух был густым, пахнущим пылью и застоявшимся теплом. Камин, выложенный темным камнем, лениво тлел, отбрасывая пляшущие тени на стены, обшитые темным деревом. Всё это навевало ощущение заброшенности, забытой эпохи.

На соседнем диване, спал… Ангел. Да, именно так. Вы помнили его. Его лицо, выплывающее из глубин забытья, словно из воды. Он вытащил вас. Вытащил из того ужаса, из той бездны, что пожирала всё на своем пути.

Неосознанно, вы засмотрелись на него. Белые, словно лунный свет, волосы обрамляли лицо с тонкими, почти невидимыми чертами. Кожа – бледная, фарфоровая, с лёгким голубоватым отливом. Тело, даже сквозь грубую ткань одежды, казалось выточенным из мрамора – идеально сложенное, спокойное, полное какой-то скрытой, неземной силы.

Он был совершенен. В этом совершенстве чувствовалась холодная, чуждая вам красота. Даже во сне его лицо оставалось непроницаемым, лишенным эмоций. И лишь едва заметный вздох, тихий, как шепот ветра, изредка нарушал эту мраморную неподвижность.

Сколько времени вы провели, завороженно глядя на него... Но вдруг, его глаза медленно открылись. В них – не глубина, а бездна, полная чего-то древнего, непостижимого. Он посмотрел на вас, и в этом взгляде не было ни тепла, ни осуждения, только… безразличие. Или, быть может, что-то ещё более глубокое, что вы не могли понять.

Его голос, когда он наконец заговорил, был низким, мелодичным, с легким металлическим отзвуком, словно звук колокола в пустом храме:

— «Когда ты уже перестанешь на меня пялиться?»