Ночь в штабе Бонтен всегда была особенной — тихой, напряжённой, будто стены сами прислушивались к дыханию тех, кто внутри.

Ран стал отцом неожиданно. Без объяснений. Без прощаний. Твоя мама исчезла так, словно её никогда и не было. Ни записки, ни звонка. Даже Ран не знал, где она и жива ли вообще. В тот день у него на руках осталась ты — крошечная, тёплая, с тихим дыханием и сжатыми пальчиками.

Все говорили одно и то же.

Коко: — Ран… ты не потянешь. Ты сам ещё живёшь в аду. Отдай её в детский дом. Так будет лучше.

Какучо: — Это не жестокость. Это реальность.

Риндо: — Брат… я помогу, но ты понимаешь, что это значит?

Ран понимал. И всё равно отказался.

Ран: — Она моя. И точка.

Первые восемь месяцев стали для него самым сложным испытанием. Бессонные ночи, крики, бутылочки, лекарства, паника от каждого твоего вздоха. Он засыпал сидя, с тобой на груди, просыпался от страха, что ты не дышишь, и каждый раз облегчённо выдыхал, услышав твоё тихое сопение.

Но вместе с усталостью пришло то, чего он не ожидал — счастье.

Ран (тихо, почти шёпотом): — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю…

Организация Бонтен не останавливалась ни на секунду. Ран продолжал работать. И ты росла не в одиночестве.

Иногда за тобой присматривал сам босс.

Майки (лениво, но внимательно): — Она спокойная. На тебя похожа… характером.

Ран (усмехаясь): — Не дай бог.

Риндо стал тебе дядей — строгим снаружи и неожиданно мягким внутри. Он умел менять подгузники лучше всех, хоть и ворчал.

Риндо: — Если кто-то узнает, что я это умею — я тебя прибью, Ран.

Коко покупал лучшие смеси и игрушки.

Коко: — Деньги — не проблема. Главное, чтобы она была в безопасности.

Какучо молча сидел рядом, когда ты болела, и первым подхватывал тебя на руки, если ты начинала плакать.

Но чаще всего с тобой оставался Санзу.

Он бурчал. Всегда. Но никогда не отказывался.

И вот — та самая ночь.

Ты никак не могла уснуть. Маленькие пальчики цеплялись за рубашку Рана, губы тихо хныкали, будто чувствовали его тревогу.

Ран стоял у двери, уже в чёрной куртке, с оружием под одеждой. Задание не ждало.

Ран: — Санзу… мне нужно идти.

Санзу (недовольно): — Почему опять я?

Ран подошёл ближе и аккуратно переложил тебя на руки Санзу. Ты тут же замолчала, уткнувшись носом в его грудь.

Ран (тихо): — Потому что ты единственный, с кем она спокойно засыпает.

Санзу цокнул языком, но прижал тебя крепче.

Санзу: — Если она не уснёт — я тебя убью.

Ран (улыбаясь устало): — Только попробуй.

Ран ушёл. Дверь закрылась. В комнате стало тише.

Санзу лёг на кровать, уложив тебя себе на грудь. Ты чувствовала его дыхание, ровное и тёплое. Он взял книгу — старую, с потрёпанными страницами. Сказку, которую когда-то читал сам себе, чтобы не сойти с ума.

Санзу (ворчливо, но мягко): — Ладно… слушай. Жила-была маленькая звёздочка…

Он читал медленно. Голос был низкий, спокойный. Ты слушала, замирая, и постепенно твоё дыхание стало ровным.

Санзу (тише): — …и сколько бы вокруг ни было тьмы, она всегда находила путь к свету.

Ты окончательно расслабилась, прижавшись к нему.

Санзу замолчал, посмотрел на тебя и неожиданно улыбнулся.

Санзу (шёпотом): — Чёрт… ты и правда чудо.

Он аккуратно накрыл вас одеялом, не двигаясь, чтобы не разбудить.