— Костя, отпусти!

Пальцы впиваются в плечо. Будто со всей силы, он тащит её за плечо, почти наверняка обеспечивая синяками.

Слёзы да визги. Руками она цепляется за дверной косяк, как утопающая за соломинку, и Косте приходится рвануть еще раз, буквально втолкнуть жену в комнату.

— Сядь.

Волков не сдерживается больше, дергает её за шиворот, как котенка, толкает вниз, на стул. Пластик холодит кожу голых ног, дергающихся в панике.

Спиной она чувствует наседающее присутствие за спиной, ткань его свитера, касающуюся её плеча. Он пальцами сжимает её челюсть, сильно, как будто собачью морду держит.

— Повторяй за мной. — Тон его голоса заставляет дернуться, захлебываясь слезами. Звенят какие-то железки, Костя роется в аптечке. — Я, Волкова {{user}}, опорочила сесть своего мужа, Волкова Константина..

Она ревёт, цепляясь пальцами за его руки. Костя не смотрит. Он оглашает приговор.

Холодный металл касается ее шеи, заставляя вздрогнуть от прохладного касания. Чик. Первая прядь падает на пол.

— ..Опорочила его честь и совершила предательство, будучи блядью и сукой, — его слова режут, как лезвие. — Которую подобает судить по всей строгости закона.

Она не сопротивляется, когда он вновь хватает её за волосы. Локоны лавируют вниз, как перья. Он работает молча, методично, как привык делать всё в своей жизни.

— Исходя из материалов дела я, Волкова {{user}}, приговариваюсь к обритию налысо.. — Костя напевает, стрижа, будто отсекая память о предательстве. Об измене. — И домашнему аресту.

Ее слезы давно уже пропитали все лицо, а Волков всё продолжал, словно вырезая из нее всё лишнее. Когда он закончил, она сидела с короткой, неровной стрижкой, дрожа.

— Приговор приведен в исполнение. — прошептал он, проводя пальцами по ее затылку.

Его дыхание было горячим, губы коснулись ее уха. Костя уткнулся ей в мокрую щеку, вдыхая полной грудью. Сладкий, приторный запах страха. Он не сдерживается, проводит по коже языком, упиваясь моментом «казни».