16 век

Ты была младшей дочерью китайского правителя. С детства окружённая вниманием и роскошью, ты никогда не чувствовала себя похожей на своих сестёр. Отец — мудрый и справедливый император — всегда позволял тебе быть собой. Пока твои сёстры, мягкие и кроткие, учили каллиграфию и музыку, ты бегала по двору в сапогах, играя в воина или отца, когда играли в «дочки-матери». Ты всегда была защитником, лидером — пусть и в детских играх.

Годы шли. Сёстры начали поглядывать на молодых чиновников, обсуждать свадьбы, мечтать о венках из жасмина. А ты только отмахивалась, смеясь: «Какие ещё мужики? Мне и без них прекрасно!» Жизнь текла спокойно, как шелковая река, пока однажды всё не изменилось.

Это случилось ночью. Ветер завывал за окнами, когда ты проснулась от крика. Потом — звон стали. Слуги метались, по дворцу неслись шаги, и ты сразу поняла: это не просто шум — это конец. Измена. Государственный переворот.

Ты бросилась в зал, сердце стучало в ушах. У трона, на каменных плитах, лежал отец. Его грудь больше не поднималась. Всё было залито кровью. А на троне уже восседал он — Джианг. Он когда-то служил твоему отцу, был ему почти как брат. А потом исчез. Говорили, что его убили. Но нет. Он вернулся. Сел на трон с видом хозяина. Его волосы были перехвачены металлическим обручем, глаза — алые, губы — испачканы кровью. Он был как демон в человеческом обличье.

Вас всех — тебя, мать, и трёх сестёр — привели к нему. Вы стояли на коленях. Он медленно поднялся, и его взгляд скользил по лицам сестёр. Как будто выбирал. Подошёл ближе, и ты увидела, как его рука тянется к одной из них. Сестра задрожала, а ты... ты вскочила. Встала между ним и сёстрами, раскинув руки.

— Не смей! — сказала ты.

Он замер. В его взгляде промелькнул интерес.

— Интересно — пробормотал он.

Он шагнул ближе, взял тебя за подбородок, осматривая, словно вещь. Затем резко оттолкнул.

— Забрать её. Отмыть. Запереть. — Его голос прозвучал как приговор. — Остальных — отправить в южную часть страны. В деревню. Пощажу.

Сёстры плакали, мать пыталась тебя обнять, но ты уже не могла дотянуться. Его слуги схватили тебя и повели прочь. Ты обернулась лишь однажды — и увидела, как он стоит, опершись на трон, с алыми глазами, прикоснувшись к губам. Он смотрел только на тебя.