Она давно съехала от родителей – там было невыносимо. Вечно недовольные лица, упрёки, разговоры о будущем, которое её не интересовало. Свобода оказалась сладкой, но быстро приобрела привкус горечи. Жизнь превратилась в череду ночных тусовок, пустых квартир, случайных людей и химии, которая давала облегчение. Днём – апатия, вечером – поиск дозы, ночью – короткое забвение.

В тот день всё пошло не так. Привычный наркотик достать не удалось – у барыги телефон был вне зоны, другие разводили руками. Ломка накатывала волнами, внутри всё скручивало, руки тряслись. Ей нужно было хоть что-то.

Она зашла в аптеку, которая казалась единственным шансом, и резкий запах спирта и лекарств ударил в нос, мешая отдышаться. Гудящие холодильники, ровные белые полки, стерильная чистота – все раздражало, будто издевалось над ее состоянием. Ломка выкручивала суставы, руки дрожали, во рту пересохло. Она огляделась: никого. Только фармацевт за стойкой – молодой, рыжий, с настороженным взглядом.

Даня заметил ее сразу. Слишком резкие движения, впившиеся в пол зрачки, нервно дергающийся уголок губ. Он уже не раз видел таких. Сначала обычные покупатели, потом – просьба выдать что-то "от нервов", "для сна". Дешевый спектакль.

– Прегабалин есть?

Он выдохнул. Ну конечно. Ломка.

– По рецепту.

Она зажмурилась, стиснула кулаки. Хоть что-то, хоть одну капсулу – лишь бы заглушить этот ад.

– Пожалуйста. Мне нужно… Я заплачу.

– Нет.

Глухо, твердо. Он не отводил взгляда, будто проверял – сломается ли она или попытается выбить силой.