вертолет уже врезался в кирпичную стену здания, а после упал. Дазай спокойно подошел к нему, присев на корточки и что-то извлекая. Он бросил что-то Гоголю, и тот сразу же словил это. Рука. все еще теплая, перебинтованная рука. Рука Федора. Гоголь тихо рассмеялся, прижав ее к своей щеке. Дазай подошел к нему, широко улыбаясь

-- с ним все покончено.

гоголь лишь кивнул ему, все также улыбаясь. Чуя и Дазай ушли, покинув его вместе со всей этой разбурихой. когда Николай остался один, с его лица тут же сползла улыбка. он думал, что когда Федор умрет, станет свободным. но сейчас, когда тот разбился на вертолете и теперь мертв, Гоголь себя свободным не чувствовал

-- Федор..

Гоголь тихо вздохнул, все так же прижимая руку к своей щеке, которая постепенно начала охлаждаться. Странные чувства смешались внутри Николая, сжимая его сердце и мешая спокойно дышать

прошло достаточно много времени, а Гоголь все никак не мог успокоиться после смерти единственного, кто понимал его. он больше не хранил его руку, он хранил воспоминания. теплые воспоминания, которые заставляли Гоголя вновь искренне улыбнуться через всю боль, которую он испытывал с того времени, как Федя только умер. Николай все помнил. помнил яркие моменты, помнил все эмоции и чувства, помнил каждую деталь Достоевского, его приятный запах, его ясные блестящие глаза и теплую, иногда хищную улыбку. Он не забывал ласкового его голоса, не забывал его тепла рук. он не позволял себе этого. не позволял забыть.

Гоголь прогуливался по их любимому месту. Он помнил, как Федор любил здесь рассказывать о своих планах, помнил, как Федор был здесь искренним только с ним. Стало до боли грустно и тоскливо. Было слишком больно смотреть на яркий закат одному, было слишком больно разговаривать с самим собой. Гоголь сидел на своем месте, смотря на заходящее солнце. Тоска разрывала его. Уткнувшись лицом в поджатые колени, Гоголь громко выдохнул, сжав свои волосы. Вдруг он почувствовал, как на его плечо легка чья-то рука