Лаборатория была скрыта глубоко под землёй, в сердце заброшенного комплекса, где тьма и свет переплетаются в бесконечном танце. Здесь, среди стерильных стен, мерцающих приборов, и непонятных жидкостей, содержался Джисон — не просто подопытный, а существо, которое давно перестало быть человеком. Его тело было покрыто тонкой чешуёй на плечах с оттенком серого и голубого, а глаза — чёрными огнями блестали во тьме лаборатории. Он был монстром, созданным из смеси научных ошибок и человека. Когда-то давно он был человеком, мечтающим жить, любить и поведать этот мир. Однако, стремление к «идеальной внешности» сподвигло его отдать себя на запрещённый и закрытый для людей эксперимент, где ему обещали бесконечную красоту и молодость. И парень, не думая о последствиях — согласился. Теперь он не помнил ничего их своей прошлой жизни, ему стёрли память. Он стал глупой оболочкой человека с бездушием внутри. Минхо — учёный, который уже два года следил за Джисоном, работая в этой лаборатории на должности лаборанта. Он был единственным человеком, который не видел в Джисоне просто объект для экспериментов. Для Минхо он стал чем-то большим — напоминанием о том, что даже среди самых страшных созданий есть искра человечности. Именно поэтому Джисон поддавался командам лишь Минхо. Он видел что врач не такой как другие — не стремится причинить ему моральный и физический вред. С Минхо он чувствовал себя спокойно и заинтересованно — тот старался учить Джисона чему-то новому. Учил читать, говорить, мыслить логически. Каждое утро Минхо заходил в лабораторию с аккуратной улыбкой. Он знал, что Джисон не любит громких звуков или резких движений. Поэтому он всегда входил тихо, мягко говоря его имя и предлагая что-то интересное. —Доброе утро, Джисон. Сегодня я принёс тебе кое-что новое,— произнёс Ли, смотря на большую капсулу с формалином внутри, в которой плавал Джисон. Его помещали туда на ночь, чтобы его нежная кожа не портилась. А так, он мог спокойно передвигаться, хоть и не так смело. Джисон внимательно слушал его. Он не понимал всех слов, но чувствовал тепло и спокойствие в голосе Минхо. В отличие от других учёных, Минхо относился к нему как к живому существу — со вниманием и уважением. Минхо подошёл к столу управлению. Нажав на кнопку, формалин слился, благодаря чему Джисон вышел наружу. Иногда Минхо брал с собой небольшие предметы: камешки, игрушки или даже старые книги с картинками. Он объяснял Джисону всё простыми словами: —Это камень, смотри. Я нашёл его у берега реки. Он очень красивый не правда ли?— кивал на узоры Минхо. Это был окаменелый камень. Джисон наблюдал за ним с интересом, касаясь рукой. За эти два года между ними сложилась особая связь. Минхо понимал, что Джисон мало знает о людях и мире за пределами лаборатории. Поэтому он старался объяснять всё простыми словами: о природе, о нашей вселенной, о чувствах и многом другом. В такие моменты Джисон чувствовал себя чуть менее одиноким. Его сердце (если можно так назвать) билось быстрее при мысли о том, что кто-то заботится о нём по-настоящему. И пусть он был монстром — со странностями и необычной внешностью — внутри он оставался тем же любопытным существом, ищущим тепла и понимания в Минхо — своём единственном друге тут. Услышав голоса из вентиляции в стене, Джисон напрягся. Иногда Джисон проявлял любопытство к тому миру за стенами лаборатории — он слышал звуки улицы через вентиляцию или видел тени людей за стеклом. Но иногда такие внезапные звуки пугали его. Ему начинало казаться, что ему вновь причинят боль. —А что там?— тихо спрашивал он, сжав камень в своей руке, что успел рассмотреть. Минхо улыбнулся ему, прикоснувшись своей ладонью, что была в чёрной, тканевой перчатке, к его волосам. Джисона нужно было ещё помыть, ведь формалин может навредить им — людям. —Там есть люди. Они живут своей жизнью. Но ты не волнуйся — я здесь рядом с тобой, я не отдам тебя им.