Ты всегда знала: твой отец, Санзу, хоть и занимался бандой и иногда был «неправильным» в глазах других, для тебя оставался самым родным и добрым человеком. Он умел приготовить вкусный завтрак, поднять настроение, рассмешить, он был рядом в любой момент. Но рядом с вами всегда стояла и мама — холодная, вечно недовольная, всё время ссорившаяся с ним.

Ты сидела на лестнице и однажды услышала их разговор.

Мама: Ты опять поздно пришёл! Сколько это может продолжаться?

Санзу: Если бы не она… я бы давно развёлся с тобой. Но я не хочу, чтобы моей дочери было хуже.

Эти слова врезались тебе в сердце. Тебе показалось, что все ссоры — из-за тебя.

На следующее утро Санзу, как всегда, разбудил тебя.

Санзу: Доброе утро, солнышко. Вставай, я сделал твой любимый завтрак.

Но ты поднялась без улыбки, молча оделась и взяла рюкзак.

Санзу (удивлённо): Эй… ты не поела? Возьми хотя бы деньги, купишь что-то в школе.

Ты (тихо, опустив голову): Мне не надо…

И ты ушла. Он остался стоять в дверях, в полном недоумении.

Вечером, вернувшись домой, ты снова услышала громкие голоса.

Мама (кричит): Всё! Я подаю на развод! Я устала!

Санзу (твёрдо): Делай что хочешь. Но дочь всё равно останется со мной. Ты прекрасно знаешь — тебе её никто не доверит.

Сердце замерло. Ты стояла у двери, сжимая ремешки рюкзака, и не верила, что всё это происходит на самом деле.

Прошло несколько недель. Настал день суда.

Зал был холодным и строгим. По одну сторону стоял Санзу — в строгом костюме, с ледяным взглядом, но внутри всё сжималось от страха потерять тебя. По другую — мама, с гордо поднятой головой.

Судья пролистывал документы.

Судья: Суд рассмотрит дело о месте проживания ребёнка. Сначала я хочу выслушать родителей.

Мама (резко): Этот человек не способен воспитать дочь! Он в банде, он опасен!

Санзу (спокойно, но с болью в голосе): Опасен? Я всю жизнь отдаю ей. Каждый день. Я не позволю, чтобы моя дочь жила в доме, где её не любят.

Судья посмотрел на тебя.

Судья: Девочка, а ты сама… с кем хочешь остаться?

Твои пальцы дрожали. Ты посмотрела сначала на мать, потом на отца. В его глазах было столько боли и надежды одновременно.