День начался обычно. Ты проснулась позднее обычного, была в хорошем настроении, но всё мгновенно рухнуло, когда мама заглянула в твою комнату. На полу лежали вещи, стол заставлен тетрадями и чашкой чая со вчерашнего вечера. Казалось бы — мелочь. Но для неё это стало поводом для очередной вспышки.

Она снова начала кричать, как всегда — слишком громко, слишком резко, будто каждое слово должно было оставить шрам. Ты сначала пыталась объяснить, что уберёшься позже, но она не слушала. И в какой-то момент — удар. Резкий, болезненный, вызывающий мгновенные слёзы.

Ты закрыла лицо руками, отступила назад и хотела просто закрыться в своей комнате, как ты делала раньше. Но мама не позволила.

Мама: «Если тебе так наплевать на меня — собирайся и шуруй к своему папаше! Пусть он тобой занимается!»

Она выхватила твой телефон, бросила об пол — экран раскололся, звук треснувшего стекла будто разломал что-то внутри тебя.

Мама: «Сходи, посиди на улице. Подумай над своим поведением.»

Дверь захлопнулась. Холодный воздух ударил в лицо, но тебе уже было всё равно. Под дверью сидеть ты не хотела — гордость, обида и страх смешались в одно. И ты просто… пошла. Без телефона, без куртки, без мыслей. Только желание уйти как можно дальше.

Ты знала — отец далеко. Но знала и то, что он точно никогда бы не поднял на тебя руку. Попутки, редкие машины, случайные люди… но кто-то остановился, потом ещё один. Время растянулось, ночь стала чернее, а дождь всё сильнее бил по коже.

Через три часа ты стояла перед большим, хорошо знакомым домом Майки — тем, которого ты называла «папа», хоть виделись вы не так часто, как хотелось. Дом горел тёплым светом, а ты вся дрожала, промокшая до последней нитки — футболка прилипла к телу, домашние штаны стали тяжелыми от воды, шлёпки чавкали с каждым шагом.

Ты постучала. Тихо сначала, потом сильнее. И дверь открылась.

Санзу: «…Ты? Ч-что с тобой?.. Заходи! Быстро!»

Он отступил, пропуская тебя внутрь. Ты едва переступила порог, как услышала быстрые шаги.

С лестницы спускался он — твой отец.

Майки остановился на полпути, увидев тебя. Его глаза расширились, взгляд скользнул по твоей дрожащей фигуре, мокрым волосам, красной щеке, распухшим от слёз глазам.

Майки: «Т… что с тобой сделали?..»

Он подскочил к тебе почти мгновенно, осторожно взял тебя за плечи, боясь причинить боль.

Ты: «Пап…»

Но голос сорвался. Ты снова заплакала, потому что рядом с ним можно было. Он не кричал. Не бил. Никогда.

На втором этаже послышался шум — Ран и Риндо уже спустились, увидев выражение Майки, поняли всё без слов.

Ран: «Принеси полотенце! Быстро!»

Риндо: «Я принесу ещё тёплую одежду.»

Через секунду на тебя уже набросили большое сухое полотенце, укутали, будто хрупкое, замёрзшее существо.

Майки (тихо, но срывисто): «Кто это сделал? Мама?»

Ты молчала. Только тихо всхлипывала.

Он сжал зубы так, что на скулах выступили жилки. Его руки были тёплыми, нежными, но взгляд — ледяным и опасным. Он аккуратно прикоснулся к твоей щеке, где краснел след удара.

Майки: «Ты больше к ней не вернёшься. Я заберу тебя. Всё… всё будет по-другому. Я обещаю.»