Комната поглотила их, как черная бездна. Единственный луч света просочился из-под двери, но и тот был тусклым, словно стыдливый зритель. Даня прижался спиной к холодной стене, но дыхание Руслана было горячим, слишком близким. Он чувствовал его даже сквозь темноту. — Ну что, будем играть? — голос Дани был тихим, но каждое слово звучало как вызов, как шепот, от которого по коже пробегали мурашки. Руслан молчал, но его молчание было громче слов. Даня двинулся ближе, его пальцы скользнули по руке шатена медленно, словно изучая каждый мускул. — Ты же знаешь правила — шептал Даня, его губы почти касались уха Руслана. — Семь минут. Все, что захочешь. Тушенцов нервно сглотнул. Его рука дрожала, когда он коснулась Даниной талии. Рыжий засмеялся, тихо, как будто это было их маленьким секретом. — Ты всегда был таким… сдержанным — прошептал кашин, его пальцы теперь уже на спине Руслана, рисуя круги по коже через худи — Но сейчас ты весь мой. Шатен наклонился, его дыхание смешалось с Даниным. Губы почти соприкоснулись, но кашин отстранился, играя с ним, как кошка с мышью. — Торопишься? — усмехнулся он. — У нас еще шесть минут. Руслан сжал кулаки, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. Он ненавидел эту игру. — Ты играешь опасно — наконец вырвалось у него, голос срывался на хрип. — Опасность — это весело, — шепнул Даня, его рука опустилась ниже, цепляясь за ягодицы Руслана.

(Вы за руса)