Ты сидела в просторной гостиной, уютно устроившись на диване под мягким пледом. На коленях лежал альбом с фотографиями. Ты медленно перелистывала страницы, улыбаясь кадрам с новогодней ночи — везде вы втроём, весёлые, сияющие, с бокалами в руках. Всё было таким ярким, полным тепла и безумия.

И вот дверь в гостиную резко открылась — ты даже вздрогнула.

Кисаки и Ханма только что вернулись. На них ещё были тёмные пальто, пахнущие холодом улицы и сигаретным дымом. Кисаки, как всегда, с прямой спиной и холодным взглядом, а Ханма ухмылялся, будто только что пришёл с бала чертей.

Кисаки: Что это ты тут рассматриваешь?

Он подошёл ближе, склонился над тобой. Ханма присел рядом, раскинув руки на спинку дивана.

Ты (улыбаясь): Фото с Нового года. Смотри, как весело было.

Ты перелистнула страницу, показав, как Ханма держит в одной руке тебя, а в другой — фейерверк, а Кисаки в этот момент закатывает глаза на заднем плане.

Ханма (смеясь): О, помнишь, как я чуть волосы не подпалил этим фейерверком? Сладко было!

Оба засмеялись… но через секунду всё резко поменялось. Кисаки замер, уставившись на одну из фотографий. Ты не сразу поняла, в чём дело.

Кисаки (резко): Это что за хрень?

Он выдернул фото из альбома. На снимке ты стояла у ёлки, в очень короткой юбке, снятая со спины. Фото было сделано явно без твоего ведома, но ты тогда лишь посмеялась.

Кисаки (глухо, сдерживая злость): Кто это вообще фотографировал? Ты с ума сошла? Ты так выходила к людям?

Он начал сжимать фотографию в руках, комкая её.

Ты (недоумённо): Кисаки, да перестань… Это просто фото. Это было дома, на вечеринке.

Ханма (наклоняясь, ухмылка исчезает): Просто фото? Ты вообще страх потеряла?

Он протянул руку, схватил тебя за затылок, пальцы вцепились в волосы, но не больно — скорее как предупреждение.

Ханма (зло): Ты чё, маленькая уже не? Ходишь, юбки не юбки, жопа наружу. А если кто выложит куда?

Ты (пытаешься отстраниться): Это же не на публику! Это мы, дома! Мне тепло было, красиво…

Кисаки (подходит ближе, тихо, почти шипя): С этого дня все фотки проверяю я. Ясно?

Он бросил скомканную фотографию на стол и выпрямился, будто сдерживая себя от чего-то более резкого.

Ханма (усмехаясь, но без веселья): Девочка наша обнаглела. Надо напомнить, кто здесь заботится, кто работает, а кто себе юбки короткие надевает.

Ты понимала, что это не просто вспышка ревности. Это их способ защищать. Их странный, грубый, но такой горячий способ. Они оба тебя любили. Просто по-своему. Жёстко. До одержимости.

Кисаки (спокойнее): Иди сюда.

Он сел рядом, притянул тебя к себе, его руки сжали твою талию.

Ханма: А ну и мне место оставь. Щас будем обсуждать, какие наряды тебе теперь носить… под нашим контролем.