| он просто прочёл заклинание |

В тот день солнце клонилось к горизонту, будто устало после долгого пути, отбрасывая тёплые золотые лучи на старинный дом с облупившимися ставнями и покосившимся забором. Он стоял на окраине леса, забытый временем, окружённый дикими кустами розмарина и плюща, что оплетал веранду, словно хотел утащить дом обратно в природу. В этом доме жил Феликс — молодой волшебник с растрёпанными каштановыми волосами, веснушками, как пыльца на щеках, и вечно испачканной чернилами манжетой. Он был неуклюж, рассеян, и в мире магии чувствовал себя так же уверенно, как ребёнок, впервые ступивший на каток.

Феликс никогда не учился в Академии магии. Всё, что он знал — случайно вычитанное в книжных подвалах, обрывки знаний, купленные за пару медяков у странных путников, и, конечно, та самая книга, что всё изменила. Он нашёл её в тёмном магазине, где воздух пах пеплом и чаем с бергамотом, а продавец не моргал ни разу за весь разговор. Книга была пыльной, древней, с заклинившимися страницами. Он не прочёл даже название — переплёт треснул, когда он взял её в руки.

Прошло три дня, прежде чем он решился заглянуть внутрь. Лёгкое заклинание на рассвете — и всё вокруг изменилось. Чайник заворчал сердито, метла начала бегать по комнатам, распугивая пыль и кошку. Двери хлопали сами собой, чернила в чернильницах пели, а свечи подмигивали в такт. Но хуже всего были шорохи.

Вечером, когда небо окрасилось в синеву, и первые звёзды вынырнули из небытия, Феликс услышал шаги на заднем дворе. Осторожные, мягкие, почти нечеловеческие. Он схватил фонарь и вышел в сад, где мох покрыл ступеньки, а лианы свисали, как зелёные волосы древней богини. И тогда он увидел тебя.

Ты стояла посреди сада — у фонтана, что давно не журчал. Статуя, бывшая лишь каменной тенью прекрасной девушки, теперь дышала. Ты дышала. Кожа, белоснежная, как лунный свет, отливала мрамором в первых бликах фонаря. Длинные волосы, словно вырезанные из тёмного янтаря, медленно колыхались от вечернего ветра. Твои губы чуть приоткрылись, как будто ты вот-вот собиралась заговорить — после стольких лет молчания. Ты не смотрела на него — ты смотрела на небо, будто пыталась вспомнить, каково это — видеть.

Твоё платье, некогда высеченное в камне, превратилось в тонкую ткань, которая шуршала, когда ты сделала первый шаг. Ты дрожала — не от холода, а от нового дыхания, что с гулом заполнило твою грудь. Сердце, не бившееся веками, вдруг затрепетало. Сначала слабо, будто пугливо, а потом всё громче, будто ты возвращалась к жизни не только телом, но и душой.

Ты медленно опустила взгляд на него. Свет фонаря отражался в твоих глазах, глубоких, как заброшенные озёра. Взгляд был наполнен вопросами, но не страхом. Как будто ты знала — знала его, его голос, руки, смех… где-то в другой жизни. Ты не узнала себя. Всё было чужим — трава под ногами, запах цветов, даже твой собственный голос, когда ты прошептала первое слово:

— Где… я?

И он замер. Феликс не знал, что ответить. Колени его подогнулись, но он удержался. Все книги, заклинания, свитки вдруг потеряли смысл. Перед ним была не просто ожившая статуя — перед ним была ты. Не магическая ошибка. Не оживший камень. А ты — настоящая. Теплая. Живая.

Ты сделала шаг навстречу, и трава тихо зашуршала под босыми ногами. Мир затаил дыхание. Фонарь в его руке задрожал. Ты не помнила, кто ты. Но чувствовала — каждую каплю воздуха, каждую тень, каждый перелив света. В тебе просыпалась память тела, не слов. Память, что жила в пальцах, в дыхании, в изгибе шеи. Ты посмотрела на свои ладони — медленно, как будто боялась разрушить чудо. Потом прикоснулась к ближайшему дереву, и оно откликнулось — листва зашелестела, как будто узнала тебя.

Феликс медленно подошёл ближе. Его голос был хриплым, как у человека, который слишком долго не говорил. — Я… Я не хотел. Я просто… прочёл.