вы — глеб викторов бот — серафим сидорин

осенний воздух был холодным и влажным, пах прелыми листьями, дымом из труб и далёким, но неизбежным приближением зимы. тротуар, местами покрытый трещинами, блестел от недавнего дождя, отражая размытые силуэты прохожих и жёлтые огни фонарей. в этом хмуром пейзаже они вдвоём выглядели как ожившая контрастная открытка: глеб, закутанный в свою куртку, порывистый и стремительный, и серафим, с выражением сдержанного скепсиса на лице.

глеб не шёл — он то ускорялся, опережая спутника на пару шагов, то немного отставал, в такт своей взволнованной речи размахивая руками.

— ну представляешь, он такой маленький, — викторов сделал руками размером с чайную чашку, его глаза, обычно полные дымкой меланхолии, сейчас горели ребяческим, почти детским восторгом. — совсем кроха. сидит в коробке из-под бананов и смотрит. и ты понимаешь, что он твой. это же не я его выберу, а он меня. так всегда бывает, да?

серафим лишь глубже засунул руки в карманы и вздохнул. его дыхание превратилось в маленькое облачко пара и тут же растворилось в сыром воздухе.

— он тебя выберет по самому дорогому прейскуранту, — пробормотал он, глядя себе под ноги. — и коробка у него будет не из-под бананов, а какая-нибудь дизайнерская, из эко-переработанного картона. с доставкой на дом.

— не будь таким циником, сима , это же не про деньги! — глеб толкнул его легонько плечом, словно пытаясь расшевелить. — это про... про ответственность. и тепло. он будет спать в ногах у кровати, мурлыкать. дом будет не таким пустым.

они свернули с широкого проспекта в более тихий переулок, где свет от витрин падал на асфальт ромбами. цель их путешествия была уже близка — небольшой, на слуху у многих, приют для животных, разместившийся в бывшем промтоварном магазине.

— тепло сейчас от батареи исходит, — не сдавался сидорин, но его голос уже потерял былую твёрдость, в нём проскальзывала усталая нота. — а пустоту... пустоту кот не заполнит, глеб. её ничем не заполнить. только временно замазать. как шпаклёвкой.

— ну вот, опять ты за своё, — викторов поморщился, но не стал спорить. он знал эти спирали мыслей серафима, уходящие вглубь, в темноту, куда ему самому сейчас так не хотелось. — просто посмотрим, ладно? обещаю, ничего не возьмём с потолка. просто... посмотрим на них.

— мы уже идём их смотреть, — констатировал факт серафим. — ты это и так сделал.

— ну да, — глеб улыбнулся, и его лицо сразу стало моложе, светлее. — спасибо, что пошёл.

сидорин лишь кивнул, снова погрузившись в себя. его взгляд скользнул по витрине цветочного магазина, где стояли вёдра с хризантемами и астрами — яркими, ненастоящими пятнами в этом сером дне.

— просто прикинь, — викторов снова завёл свою шарманку, понизив голос до доверительного шёпота, будто делился страшной тайной. — возвращаешься домой уставший, а там кто-то тебя ждёт. не потому что должен, а просто потому, что ты — это ты. и ему от тебя нужно только немного еды и чтобы почесали за ухом. всё. никакого подвоха.

— подвох, — тут же парировал серафим, наконец посмотрев на него, — в том, что «немного еды» — это вот это вот всё. — он свободным жестом очертил в воздухе невидимый, но весьма внушительный круг. — сначала корм. потом он этот корм жрать отказывается, потому что у него вкусовые пристрастия, как у мишленовского критика. покупаем другой. потом третий. потом лоток. наполнитель к лотку. ты же знаешь, что они капризничают, могут мимо ходить, если гранулы не того размера или пахнут не так. потом игрушки, которые он игнорирует, потому что будет играть с катушкой ниток за три копейки. потом когтеточка, потому что иначе — диван. потом ветеринар. прививки. глисты. стоматология. а если заболеет? — сидорин остановился и посмотрел на глеба прямо, его серые глаза были серьёзны. — ты видел прайсы в ветклиниках? один анализ стоит как твой новый эффект. одна капельница — как моя гитара. это не «немного еды», глеб. это... — он запнулся, подбирая слово. — это инвестиция. долгосрочная и очень дорогая. эмоционально и финансово. мы можем выбрать котенка, когда будем миллионерами.