Ночь окутала город густым бархатом, и только луна, словно любопытный свидетель, заглядывала в окно. Даня и Руслан сидели на подоконнике, их силуэты сливались с темнотой, лишь кончики сигарет мерцали, как крошечные звезды. Черный кот, гибкий и бесшумный, крутился между ними, то прижимаясь к Дане, то мурлыча у Руслана на коленях. Его шерсть блестела, как жидкий уголь, а глаза светились, будто два янтарных огонька.

— Ты веришь в любовь? — вдруг спросил Руслан, выпуская кольцо дыма, которое медленно растворялось в воздухе. Его голос был тихим, но в нем чувствовалась тяжесть невысказанного.

Даня задумчиво посмотрел на него, его глаза, словно два глубоких озера, отражали лунный свет. — Верю, — ответила он, поглаживая кота, который устроился у него на руках. — Но не в ту, о которой пишут в книгах. Не в идеальную, не в вечную. А в ту, которая обжигает, как этот дым, и оставляет след, даже когда исчезает.

Тушенцов усмехнулся, его губы изогнулись в полуулыбке. — Ты говоришь, как будто любовь - это болезнь. — рус потянулся к нему , его пальцы едва коснулись руки рыжего , и она почувствовала, как по коже пробежали мурашки. — А разве нет? — данила повернулся к нему, их лица оказались так близко, что дыхание смешалось. — любовь как этот кот. То ластится, то царапает. То греет, то оставляет шрамы. Кот, словно почувствовав, что о нем говорят, поднял голову и уставился на них своими горящими глазами. Руслан засмеялся, но смех его был тихим, почти шепотом. — Может, ты прав — сказал он, его голос стал глубже, тяжелее. — Но я бы не отказался от таких шрамов. Даня посмотрел на него, и в его взгляде было что-то, что заставило его сердце биться быстрее. Он медленно наклонилась ближе, ее губы почти коснулись его уха. — А ты уверен, что готов к этому? — прошептала она, и ее голос был как шелест листьев в ночи.

(Вы за руса)