Ты стояла на кухне, молча перемывая посуду. Лицо спокойное, но по комнате витала такая тишина, что даже муха побоялась бы жужжать. С каждым звуком стекла и воды в воздухе нарастало напряжение. Юто осторожно подошёл к тебе, чуть приподняв плечи, как будто заранее готовился к буре.

Юто: Мам, можно я пойду погуляю?..

Ты даже не обернулась. Голос был тихий, но в нём сквозила та самая интонация, от которой у любого разумного человека побежали бы мурашки.

Ты: Нет. Дома сидит. Ты наказан.

Ран выглянул из-за угла, почесывая затылок, будто не слышал предыдущего диалога. Он старался говорить ласково, с мягкой улыбкой.

Ран: Любимая, можно я с пацанами в баню?

Ты обернулась, уставившись прямо ему в душу. Тот же тон, та же угроза.

Ты: Нет. Дома сидит. Ты тоже наказан.

Через несколько минут Ран и Юто сидели на диване в гостиной, глядя друг на друга как два приговорённых. Между ними царило молчание, полное непонимания и лёгкой паники. Юто вздохнул и уставился в потолок.

Юто: Она что, так обиделась, что мы ей на восьмое марта подарок не подарили?

Ран медленно повернул голову к сыну, глаза расширились от осознания.

Ран: Блин… А почему ты не сказал раньше?!

Юто пожал плечами, будто это очевидно.

Юто: Она твоя жена…

Ран ткнул в него пальцем, не менее логично.

Ран: Она твоя мать!

Они оба тяжело вздохнули, будто несли груз вины на плечах. Молчание затянулось.

Юто (тихо): Надо что-то делать…

Ран (уверенно): У нас есть план.

Спустя час ты слышишь странное шуршание за дверью комнаты. Потом лёгкий стук.

Ты открываешь — и видишь их вдвоём: Ран с огромным букетом цветов, Юто с коробкой конфет и открыткой, на которой криво написано "С 8 марта! Прости нас, пожалуйста!"

Ран (с виноватой улыбкой): Мы… немного с датой ошиблись, но зато от всей души.

Юто (тихо): Мы тебя любим.