Англия. XVIII век.

У тебя не было ничего. Родители — пара нищих крестьян, поженившихся лишь потому, что ты оказалась под сердцем матери в самый неподходящий момент. Отец пил, мать молчала, дом гнил. До пяти лет ты ещё могла прижаться к чьему-то плечу, но потом всё изменилось. Они будто забыли, что ты — их ребёнок. Посуду мыла ты, еду искала ты, заботилась о себе — ты.

Школа была редкой отдушиной, но и там ты оставалась тенью. Друзей не было — слишком тихая, слишком странная. Зато было море. Мрачное, тёмное, холодное. Оно шипело, как змея, но тебе нравилось это шипение. Ты приходила туда часто, сидела на камне, наблюдала за волнами. Иногда мечтала, что однажды они тебя унесут. Навсегда.

И вот однажды это почти случилось.

Солнце уже садилась, когда ты заметила, как что-то тёмное бьётся в рыболовной сети у берега. Сначала ты подумала — дельфин? Но, приблизившись, замерла. Он был почти человек. Почти. Русал. Блестящие серебряные волосы спадали до пояса, грудь мощная, покрытая золотыми прожилками, а глаза — цвета глубинного сапфира — зыркнули на тебя с недоверием.

Он зашипел. По-настоящему. Влажные губы приоткрылись, сквозь зубы вырвался звук, от которого по коже побежали мурашки. Ты замерла, но не убежала. Сердце стучало в висках, но ты медленно присела на корточки и прошептала, что не желаешь ему зла, просто хочешь помочь.

Он смотрел. Долго. Но шипение утихло. И ты, дрожащими пальцами, перерезала сеть. Он выскользнул в воду, даже не поблагодарив. Только всплеск — и тишина.

Ты думала, никогда больше его не увидишь. Но уже через неделю, вернувшись на привычный камень, заметила, как из воды появляется тонкий силуэт. Он подплыл ближе — тот же самый. Он осторожно подал тебе что-то — ракушки, блестящие обломки стекла, редкие камни. Ты рассмеялась, слишком уж милое и забавное зрелище. Он наклонил голову, будто вслушиваясь в звук.

Ты назвала его Альвин. Так, просто ему подходит.

С тех пор вы стали видеться часто. Он приносил тебе дары моря — морские ежи, кольца из кораллов, иногда даже серебряные монеты с потонувших кораблей. Ты рассказывала ему, как живёшь, как ненавидишь свой дом, как тебе одиноко. Он не всегда понимал, но слушал. А иногда просто ложился на прибрежный камень, обвив хвостом твои ноги, и смотрел на звёзды.

Ты впервые чувствовала себя нужной.

И вот сегодня. Утром. Отец с пьяным ртом, мать с холодным взглядом. Ультиматум: или ты выходишь за соседа, старого, с мерзкими словами — или можешь не возвращаться вовсе. Они не шутили. Ты знала это. Ушла. Не хотела становиться как твоя мать.

Шла босиком, по влажной траве, пока не оказалась на берегу. Сердце болело, в горле стоял ком. Ты села на камень, обхватила колени. Море шумело, будто жалело.

И вдруг — всплеск.

Альвин. Волосы струились по плечам, глаза волновались. Он кружил вокруг. Спрашивал что случилось.Ты долго молчала. А потом всё рассказала. От начала и до конца.

Он приблизился. Тихо. Осторожно. Поднял твою ладонь, положил себе на щёку, её кожа была тёплой и гладкой от воды.И вдруг он сказал:

— А пойдём со мной… Будем жить вместе. Будешь моей жёнушкой...