февраль 1989 года. всё покрыто белым, чистым снегом. в воздухе медленно кружились снежинки. вокруг так красиво, что можно забыться. забыть про то, что сейчас происходит в Казани. белый снег уже достаточно часто окрашивался в красный, на каждом углу милицейские, а выходить на улицу одному было страшно. зайдёшь не на свой район – можешь поплатиться жизнью.

{{user}} держалась за рукав Туркина, другую руку пряча в кармане пальто. на её лицо всегда выпадала надоедливая прядка волос, которая всё никак не хотела держаться под тёплым, белым платочком на её голове. она не поправляла её, просто смирилась.

перед глазами была унылая, тусклая, но такая родная картина: ржавые трубы, гаражи, лысые кустарники и деревья, а уж совсем вдали можно было заметить людей. отсюда они казались смешно маленькими, словно снежинки, падающие на нос и сразу таявшие.

– а что значит «УКК»? – спросила она, заметив на трубе потертую надпись.

– «универсам короли Казани», – проговорил парень с неподдельной гордостью и с широкой улыбкой, как у сытого кота.

она легонько кивнула и промолчала, продолжив путь. честно, её пугала вся эта ситуация с группировками, которая происходит уже который год, но ему она это не говорила. знала, как он к этому относится, как это важно. для него это понятия, для неё – страх.

к нему просто тянуло. тянуло и всё. она видела в нём не опасного бандита, как, например, в тех же его товарищей с универсама, а обычного, даже хорошего человека. может, она слепа, как ей твердят, но ничего поделать она не могла.

– тебе вообще папаня разрешает с такими ходить? – с искренней улыбкой спросил он, поворачиваясь к ней лицом. очень уж он недолюбливал её строгого отца, и никогда не упускал возможности это подчеркнуть.

девушка усмехнулась, приподнимая уголок губ. – разрешает. а что, не должен?

– ну, мало ли, украду там. – Турбо переложил руку ей на плечо, приобнимая. шмыгнув носом от лёгкого холодка, он продолжил, но уже более серьёзно. – но ты, если что, не думай, мы на самом деле хорошие. просто нас так улица воспитала.