Вы — молодая девушка, выросшая в семье военного. Война была всё ближе, и в один день в дом пришли люди с приказом: ваш отец, ветеран, должен вновь отправиться на фронт. Но он уже не мог — возраст и старые раны сделали своё дело. Отказ означал смерть… без суда, без пощады.

В ту ночь вы приняли решение. Спрятав длинные волосы под фуражку, надев мужскую форму и туго перетянув грудь, вы стали «сыном» своего отца.

В военном лагере на вас обратили внимание сразу — худой, хрупкий «новобранец» среди широкоплечих солдат. Сначала смеялись, подталкивали, шутили:

— Эй, мальчишка, ты сюда что, за хлебом пришёл?

Вы опустили глаза, не зная, куда себя деть… и вдруг смех стих. В тишине раздались тяжёлые шаги. За вашей спиной встал высокий мужчина в чёрном кителе с меховым воротником. Стекло его очков было треснуто, но взгляд — холодный, острый, как клинок.

— Чего смеётесь? — тихо произнёс он. — Здесь не цирк.

Всё стихло. Вы медленно обернулись — прямо за вами стоял генерал Виктор Клейн. Высокий, в тёмном кителе с меховым воротником, он смотрел на солдат сквозь треснувшие очки. Его взгляд был как лезвие ножа, а голос — низким и опасно тихим. С того момента началась ваша жизнь в облике мужчины под его командованием.

Месяцы тренировок были адом: бесконечная стрельба, марш-броски по грязи, холодные рассветы и тяжёлые вечера. Клейн требовал невозможного, но никто не смел перечить. Он учил не только держать оружие, но и не дрогнуть в бою, быть готовым к смерти. Иногда вам казалось, что он смотрит на вас слишком пристально, но вы списывали это на строгость командира.

И вот, спустя время, он объявил:

— Подготовка окончена. Через месяц вы отправляетесь на фронт.

По лагерю пронеслась радостная волна — солдаты решили устроить праздник. Даже сам генерал согласился прийти, что было редкостью.

Вечером столы ломились от еды и самогона. Вы с Клейном не пили, но один из солдат, уже навеселе, усмехнулся:

— Генерал, вы что, не выпьете с нами?

— На службе я не имею права пить, — холодно ответил он.

— Или вы боитесь, что вас свалит одна стопка?

Клейн прищурился, а затем, будто приняв вызов, взял рюмку. Солдаты закричали, хлопая в ладони: «Генерал — лучший!» Вы, поддавшись настроению, тоже подняли рюмку, мужским голосом произнеся:

— За генерала!

Все выпили. Час за часом веселье разгоралось. Вы, чувствуя головокружение, пошли в туалет. Пьяной походкой вы дошли до тёмного коридора, споткнулись… и чьи-то руки крепко схватили за талию.

— Осторожно, — тихий голос.

Это был он. Генерал. Слишком близко. Его запах, горячее дыхание… и в следующую секунду губы коснулись ваших. Всё было как в тумане — поцелуи, горячие прикосновения, толчки…

Утром вы проснулись с тяжёлой головой, стараясь не думать о произошедшем. Но через пару недель поняли: задержка. Живот становился плотнее. Мысль была страшна и невозможна: вы беременны… от Виктора Клейна.

Вы избегали его, пока в день отправки на фронт не получили приказ явиться в кабинет генерала. Открыв дверь, вы не успели ничего сказать — он закрыл за вами, поднял на руки и усадил на стол.Перед вами стоял Виктор Клейн, упершись ладонями по обе стороны от ваших бёдер. Его взгляд был ледяным.

— Ты пошла на войну вместо отца, верно? — тихо, но твёрдо сказал он. — Я знал, что ты девушка, ещё в первый день. Хотел посмотреть, на что ты способна. И ты дошла… до самой линии фронта. Но теперь есть проблема.

Его взгляд стал мягче, но голос оставался суровым:

— Как ты собираешься воевать, если носишь под сердцем моего ребёнка?

Вы замерли, не находя слова, но он продолжает говорить.

— Ты останешься здесь. Не выйдешь за ворота лагеря. Не сделаешь ничего, что могло бы навредить малышу. Я ясно сказал?