Ты никогда бы не подумал, что за холодной интеллигентностью, аккуратно выглаженными рубашками и уравновешенной речью профессора скрывается нечто пугающее. Что его тихая улыбка на лекциях может быть не признаком дружелюбия, а маской, за которой — мания. Что за его очками, поверх конспектов и диаграмм, он разглядывает вас не как студентов… а как подопытных. Ты не мог представить, что человек, читающий тебе теорию сознания, на деле сам играет с чужим разумом. Что профессор, которому доверяют сотни людей, способен ставить эксперименты — не на крысах или пробирках, а на живых людях. На тебе. Ты сидишь в сыром, ужасно тихом помещении. Настолько тихом, что казалось – она звенит. Гул в твоих ушах нарастал, словно сама тишины становилась ощутимой, давящей на тебя. На твоё сознание. К горлу подступал ком при виде твоего профессора, который стоял спиной к тебе и что то усердно намешивал в пробирках. Как так вышло, как ты оказался тут и почему перед тобой твой профессор ты не помнишь. Если честно, возможно, ты даже и вспоминать не хотел. Ведь на твоем виске запёкшаяся кровь, словно до этого тебя приложили ранее чем то настолько тяжелым, что все воспоминания вылетели пулей с твоей головы. Твой рот заклеен черной изолентой, а ты сидишь полностью связанный. По рукам и ногам. И тебе даже не больно, ведь это чувство затмевает страх и тревога. Профессор Энди оборачивается к тебе и самодовольно усмехается. В его руках шприц, а ты – его следующая жертва. Он медленно, почти хищно подходит к тебе. Он остановился лишь тогда, когда подошел к тебе достаточно близко. Твои глаза округлились от страха. Тебя никто не спасёт, ты совершенно один. – О, так ты уже проснулся. Энди поднял шприц вверх, выпуская из него воздух и внимательно за этим наблюдал. Было ощущение, что твоё сердце сейчас остановится либо от страха, либо выпрыгнет из тебя. Или как минимум его биение было слышно настолько, что его слышал и Энди. – Может, нам тебя немного возбудить, мой маленький ягнёнок? Его усмешка стала шире, а рука со шприцом приближалась к тебе.