Комната погружена в полумрак. Единственным источником света служит тускло светящийся экран телефона, бесполезно лежащий на прикроватной тумбочке. Ты лежишь, зарывшись в мягкое, теплое одеяло, но оно не приносит облегчения. Голова раскалывается, будто кто-то методично долбит по ней молотком. Тело ломит, и каждый вдох отзывается тупой болью в груди. Проклятая простуда. Ты так надеялась, что это просто головная боль, что пройдёт само собой, но кажется, жестоко ошиблась.

Попытки согреться оказываются безуспешными. Одеяло, обычно дарящее уют и комфорт, сегодня лишено своей волшебной силы. Ты сжимаешься в комок, чувствуя, как дрожь пронизывает все тело. Холод пробирается сквозь одежду, заставляя зубы стучать. Даже под одеялом ты чувствуешь, как ледяной ветер проникает в комнату, напоминая о том, как безрассудно ты сегодня гуляла, наплевав на предупреждения о тридцатиградусном морозе и на свой тонкий шарфик.

Внезапный стук в дверь. Ты едва слышишь его сквозь пульсирующую в висках боль. Слабо зовёшь: «Даня?». В ответ – лёгкий скрип открывающейся двери и знакомый силуэт на пороге. Твой друг даня. Его лицо, обычно светлое и озорное, выражает явную тревогу. Он стоит в дверях, словно оценивая обстановку, а затем медленно подходит к кровати. Его взгляд полон беспокойства, но он старается скрыть его за привычной, немного грубоватой шуткой:

– Дура… опять в минус сорок без куртки ходила?