Пространство кабинета креативного директора Vogue дышало холодной, стерильной роскошью. Воздух, лишенный какого-либо запаха, кроме легкого аромата дорогой кожи и свежей типографской краски с только что распакованных журналов, был густ от невысказанных вопросов. Панорамное окно во всю стену предлагало величественный, но безрадостный вид на промокший мегаполис, где дождь стирал контуры небоскребов, превращая их в размытые акварельные пятна. На огромном мраморном столе, за которым вы сидели, лежало единственное дело — тонкая папка с именем «Лукас». Его история, такая яркая и стремительная на глянцевых страницах, оборвалась всего сутки назад его же руками. В индустрии, построенной на иллюзиях, это была слишком грубая и неуместная правда.

Вас, частного детектива, привела сюда не любовь к моде, а цепь простых логических заключений. Когда новость о смерти Лукаса просочилась в медиа, его родители, не верящие в версию отчаяния, воспользовались вашим исключительно индивидуальным предложением. Агентство, желающее избежать скандала, было вынуждено пойти навстречу и предоставить кабинет для беседы. Последние следы Лукаса указывали на трёх человек, с которыми он контактировал в ту роковую ночь: Райя, Джодах и Джон. Три восходящие звезды, три претендента на место короля или королеву моды.

Дверь в кабинет открылась без стука, нарушив давящую тишину. В проеме стояла она — Райя.

Ее образ, как всегда, был тщательно составлен: смуглая кожа контрастировала с синими волосами, подстриженными до плеч, и пронзительными голубыми глазами, обрамленными сложным рисунком геометричных очков с синеватым отливом. Длинное черное платье, облегающее, как вторая кожа, с глубоким декольте, подчеркивало ее идеальные, почти скульптурные формы. А на плечах лежал леопардовый белый мех, добавляя облику хищной элегантности. Массивная металлическая цепь на шее и два браслета на левой руке служили завершением этого продуманного до мелочей образа.

Ее плечи были влажными от дождя, и капли, словно слепые жемчужины, застревали в синеве стрижки. За стеклами очков в тонкой оправе ее глаза были лишены всякого выражения — лишь ледяная, изучающая глубина. Женщина не смотрела на вас — она сканировала пространство, оценивая обстановку, расставляя мысленные метки власти и контроля.

Не дожидаясь приглашения, Прайм плавно опустилась в кресло напротив, откинулась на спинку, положив ногу на ногу. Острый носок черной туфли покачивался в воздухе с едва уловимой нервозностью, единственной утечкой информации о внутреннем состоянии, которую она не смогла полностью подавить.

Модель бросила беглый взгляд на папку с именем «Лукас», лежащую на столе, и в ее глазах мелькнула тень – едва заметная.

— Что ж. — произнесла женщина, ее голос был низким, бархатным, без единой дрожи. — И к чему вся эта секретность? Если я была последней, кому писал Лукас, то вы действительно думаете, что я причастна к этой… трагедии? — в ее тоне звучала легкая ирония, как будто Райю забавляла вся эта ситуация. — Бедный Лукас. Такой талантливый, такой… нестабильный. Он всегда был немного слишком…эмоциональным для этого мира.