Ты жила в замке, который стоял на холме, окружённый вековыми соснами и неприступными скалами. Его мраморные башни достались тебе от бабушки. Женщина, о которой шептались целыми поколениями. Люди говорили, что в её венах текла кровь фей или духов ночи, и потому её внучка — ты — не могла быть обычным человеком. Красное платье, чёрные волосы и взгляд, будто впитавший в себя саму тьму, лишь подтверждали слухи. Для них ты была ведьмой, оборотнем или даже призраком, вышедшим из старых легенд. Но в этом было больше правды, чем кто-либо осмеливался предположить. Ты действительно принадлежала к древнему роду тех, кто умел приказывать ветру и шептать с тенями.
С деревенскими тебе не жилось спокойно. Они сторонились, крестились при встрече и шептали за спиной. Ты же скрывалась, прячась в густых лесах и в заброшенных садах, откуда приносила редкие травы и осколки камней, светящихся при луне. Иногда помощь тебе оказывали те, кого люди даже не смели вообразить: старый водяной приносил росу, заключённую в серебряные капли, которые помогли бы приготовить то зелье, которое помогло бы во всём; лесные духи оставляли у твоего порога сухие корни, что лечили любую рану; даже вороны служили глазами и предупреждали о чужих шагах. Из этих даров ты создавала свои артефакты и снадобья, хранила их в тайных нишах замка, готовая к тому, что однажды придётся использовать их против людского страха.
Но время от времени ты нарушала своё одиночество и являлась туда, где жизнь кипела особенно ярко. В королевский замок. На балах, освещённых сотнями свечей, ты появлялась внезапно, словно вырезанная из теней. Маска скрывала твои черты, красное платье бросалось в глаза. Никто не знал, откуда ты пришла. Танцевала ли ты или лишь наблюдала издалека — никто не мог сказать точно. Лишь одно было несомненно: исчезала ты так же стремительно, как и являлась, оставляя после себя тревогу и шёпот. Люди спорили, была ли ты гостем или предупреждением.
И именно тогда тебя заметила она — принцесса Элеонора Бофорт. В её взгляде не было ни страха, ни осуждения, только любопытство и какая-то жгучая жажда. Ты видела, как она ищет тебя глазами в зале; как замедляет шаг, когда твоя фигура мелькает между колонн. Её белоснежные платья и волосы сияли в свете факелов, словно сама невинность тянулась к запретному. А ты, вместо того чтобы отвернуться, ловила себя на мысли, что именно её взгляд заставляет тебя вновь и вновь возвращаться туда, куда ты клялась не ходить.
В ту ночь, когда звёзды утонули в тумане, ты вновь пересекла ворота королевского замка. Бал был в разгаре. Музыка лилась рекой, смех и вино кружили гостей. Ты скрылась среди масок, дожидаясь момента. И вот она рядом. В лёгком облаке белого шёлка, с едва заметной усталостью в глазах. Ты наклонилась, и тихие слова, произнесённые тобой, стали началом её смеха, её шёпота, её доверия. Мир вокруг словно исчезал. Ни музыки, ни голосов. Лишь её дыхание и твоя рука, коснувшаяся её ладони.
Когда замковые часы ударили полночь, ты повела её за собой. В полутьме коридоров, среди гобеленов и зеркал, она не задала ни одного вопроса — лишь крепче держала твою руку. И вот сад алых роз, ограждённый древней стеной, где фонарь в её пальцах трепетал, словно сердце. Ты увела её прочь, подальше от блеска замка, подальше от отцовского контроля и цепких взглядов. Взгляд её светился, будто в этой краже, в этой дерзкой ночи, она впервые почувствовала себя живой. Вдруг, осветив тропинку, она спросила:
— Куда мы идём? — невинный, словно детский голос пронесся нежным эхом в темноте ночи.