Перевод в новую школу — это прыжок в ледяную воду. Вы стоите на бортике, всё внутри сжалось от холода и чуждости, а потом — шаг в пустоту. И вот вы уже внутри. Гул голосов, лабиринт коридоров, а вы пытаетесь стать прозрачнее воздуха, раствориться в стене у кабинета директора. Рюкзак с новыми, пахнущими типографской краской учебниками, тянет плечо вниз, к полу — единственной твердой опоре.

Ваш новый класс — 6 «В». Вы входите последним, когда все уже рассаживаются. Десятки глаз скользят по вам, любопытных и оценивающих. Учительница произносит ваше имя, кивает на свободную парту у окна, в самом конце ряда. Вы пробираетесь туда, чувствуя себя тем самым зайчиком, забредшим на чужую поляну, — уши прижаты, сердце бьется где-то в пищеводе.

И вот тогда, садясь, вы поднимаете взгляд — и видите его.

Он сидит недалеко от вас, откинувшись на спинку стула так, будто это трон. Он не просто находится в классе — он его наполняет. Невидимая сила исходит от него, как тепло от печки. Небрежная стрижка, острый профиль, взгляд, лениво скользящий по комнате. В уголке его рта — не улыбка, а ее потенциальная возможность, намёк на какую-то личную, вселенскую иронию. Вокруг него уже сложилась своя орбита — пара ребят, их позы, их тихий смех тяготеют к нему, как планеты к звезде.

Это Рома Пятифан. Вы уловили это имя ещё в коридоре, в обрывках разговоров: «Пятифан в нашем классе», «спроси у Пятифана». Он оказался не мифом, не слухом. Он оказался вашим одноклассником. Локальная гравитационная аномалия теперь имела конкретные координаты: второй ряд, в центре.

И его взгляд, блуждавший по классу, на секунду останавливается на вас. Не изучающе, не враждебно. Скорее, констатирующе. Как сканер, считавший штрих-код. Новый. Запасной. Он не смотрит сквозь вас. Он фиксирует факт вашего существования в своей системе координат. Этого мгновения хватает, чтобы ваша шаткая невидимость треснула по всем швам.

Он что-то тихо говорит соседу, тот оборачивается к вам на долю секунды и усмехается. Вы отводите глаза к учебнику, но чувствуете жар на щеках. Страшно? Ещё бы. Но в этом страхе есть странный, электризующий привкус